Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

Жил Ковалев, как и мы, в Ароматных горах, но в засекреченном режиме. Как вспоминала его переводчица Н. Демина, даже ей запрещалось подходить к телефону, а о том, чтобы выйти куда-либо, не могло быть и речи. Ковалев постоянно напоминал: «Сейчас вокруг кишмя кишат англо-американские шпионы. Мы должны быть настороже». В обязанности Ковалева входило обеспечение связи между Сталиным и Мао Цзэдуном. Когда было нужно, китайские руководители сами приходили к нему в домик, особенно часто бывал там Чжоу Эньлай. Ли Лисань встречался с Ковалевым еще в Шэньяне, но в Ароматных горах контактов между ними не было. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Я вообще не слышала о Ковалеве до того дня, как он «легализовался» в Китае.

С официальным установлением дипотношений между СССР и КНР необходимость в конспирации отпала. В большом старинном зале советских товарищей приветствовали руководители КНР, члены правительства. Я примостилась где-то сбоку, рядом с пожилым представительным специалистом. Мимо нас деловито прошел какой-то человек. Я не поверила своим глазам: «Боже мой! Это же Сережа Павлов!»

Сразу же возникли в памяти времена книгоуча, наша компания – человек восемь шестнадцати – семнадцатилетних юношей и девушек, общие вечеринки, праздники, походы на каток. Чистая юношеская дружба.

Мы не виделись с начала 30-х годов. Страшно захотелось вернуться хоть на мгновение в прошлое. Я обратилась к своему соседу:

– Простите, вот только что прошел – это не Сергей Павлов?

– Да-да, это Павлов, секретарь руководителя нашей группы.

– А вы не могли бы ему передать, что его хочет видеть одна старая знакомая?

Мой сосед с готовностью поднялся, и через несколько минут передо мной возник Сережа. Широко раскрытые глаза, недоуменный вопрос:

– Лиза, ты? В Китае?! Какими судьбами?

– Я здесь с мужем.

– А кто твой муж?

– Ли Лисань.

– Ли Лисань?!

Не передать, сколько было изумления в этом голосе.

Конечно, Павлов видел Ли Лисаня в Шэньяне. Он сказал мне:

– О, это такой умный человек! Ковалев дал ему очень высокую оценку.

После этих приятных для меня слов мы углубились в дружескую беседу, в воспоминания о молодости. Для Сережи Павлова я стала просто Лиза Кишкина – не супруга китайского министра, а друг юности. Мы оторвались от настоящего настолько, что забыли обо всем, пока я не заметила некоторого смятения в советских рядах. Сам Ковалев заволновался: что это такое – его секретарь так долго сидит с женой Ли Лисаня! Кто-то подошел, отозвал Сережу, и он, вернувшись к действительности, удалился.

Потом я еще несколько раз встречала Павлова на официальных приемах, но он просто перекидывался со мной вежливыми фразами, не допуская никакого дружеского сближения. Видимо, получил хорошую головомойку. Дипломатия одолела дружеские чувства.

В КНР интенсивно формировались новые правительственные и административные структуры, разрабатывались законы и уложения. Не имея опыта руководства государством, китайские коммунисты брали за образец систему, которая, как им казалось, хорошо работала в СССР. Советские советники оказались как нельзя кстати. В начале 50-х годов их можно было встретить во всех китайских министерствах и ведомствах, даже в очень секретных.

В 1950 году во Всекитайскую федерацию профсоюзов тоже прибыла группа советников из пяти человек во главе с А. Г. Колыбановым, руководителем профсоюзов Украины. С ними приехала переводчица Бобровская, а со стороны ВКФП работала одна из лучших переводчиц Китая, наша подруга Линь Ли.

К слову сказать, в тогдашней ситуации почти все наши знакомые, вернувшиеся из Москвы, были брошены на переводческую деятельность. Даже Сунь Кеин, твердо решившая посвятить себя театральному искусству, и то подчинилась партийному решению и в конце 1949 года отправилась вместе с Мао Цзэдуном в Москву, где был подписан исторический Договор о дружбе и взаимопомощи между СССР и КНР. Правда, как только стало возможным, она из переводческой сферы улизнула и занялась любимой режиссерской работой, заложив основы двух крупнейших драматических театров Китая – Молодежного и Экспериментального. У нее в театре периодически делали постановки и советские режиссеры. Мы с мужем были завсегдатаями ее премьер.

В профсоюзе Ли Лисань поддерживал с советскими советниками тесные рабочие контакты, много общался и в свободное время. Брал меня с собой в гостиницу «Пекин», где они жили. Я болтала с супругой Колыбанова, пока мужья беседовали о деле, а потом мы вчетвером садились за партию домино. Колыбанов нередко приезжал к нам домой, обедал по-свойски. В теплое время года мы почти каждое воскресенье ездили на прогулки в пекинские парки, на Великую стену. Особенно приятными были поездки в Летний дворец (парк Ихэюань), где, нагулявшись по роскошному парку, мы заходили в старинный ресторан «Пение иволги», отличавшийся изысканной кухней.