Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

– В этом нет никакой надобности. Ты и так теперь китайская гражданка.

Таким вот образом с сентября 1964 года я стала гражданкой КНР и, прямо скажу, никогда не сожалела об этом, даже в самое трудное для меня время. Вообще, сделав в жизни какой-то шаг, я никогда ни о чем не сожалела и не оглядывалась назад.

Совсем по-другому сложилась ситуация у Грани.

По возвращении в Пекин муж отказался жить с ней, а затем и вовсе подал на развод. По китайской традиции разводящиеся сначала все условия должны обговорить между собой, при этом друзья, родственники, руководители учреждений, где они работают, обязаны их отговаривать и мирить. Только в случае провала такой «миротворческой деятельности» дело передается в суд. Но в этот раз все произошло иначе. Чэнь Чанхао сразу же обратился в судебные инстанции, причем если китайцы обычно боятся огласки, считая развод «потерей лица», то Чэнь явно стремился придать этому делу как можно больше шума. Мотивом для развода он назвал не личные, а политические причины: Граня, мол, «политически неблагонадежна», она «поддерживает советский ревизионизм», ведет «буржуазный образ жизни», «оказывает растлевающее ревизионистское влияние на сына» и тому подобное.

Граня в полной растерянности прибежала за советом ко мне. Но так как я сама в этих делах ничего не понимала, пришлось подключить Ли Лисаня. Тот сразу вынес свое суждение:

– Чэнь Чанхао старается не просто избавиться от жены, но и придать делу политическую окраску, чтобы продемонстрировать всем, какой он благонадежный. Видимо, у него есть что скрывать. А на Граню ему наплевать! Если его мотивация будет оформлена в судебном порядке, то этот камень может рикошетом попасть и в нас. Нужно дать Чэнь Чанхао отпор!

Ли Лисань несколько раз консультировал Граню, как ей себя вести. Аня Чжао Сюнь и Линь Ли тоже старались ей помочь. Общими усилиями мы подготовили ее выступление на суде с опровержением клеветнических утверждений Чэнь Чанхао. Сын Грани Виктор встал на сторону матери. В день суда, как нам рассказали очевидцы, Граня вела себя на удивление спокойно и выдержанно. Связно и уверенно зачитала свое выступление, произведя впечатление и на присутствовавших, и, видимо, на судейскую коллегию. Приговор суда был таким: развод по причине «несходства характеров». Гране доставалась половина супружеского имущества и право воспитывать сына. Чэня обязали выплачивать алименты.

Виктор, выросший в китайской среде, конечно, и не думал об отъезде в СССР, и Граня решила остаться в Китае. Но когда она вслед за мной не продлила советский паспорт и подала прошение о вступлении в китайское гражданство, то получила отказ. Она осталась жить на прежней пекинской квартире, но уже как лицо без гражданства.

Чэнь Чанхао получил другую, еще более удобную квартиру в новом доме для ответственных работников, прямо за гостиницей «Пекин», и вскоре заключил новый брак с «надежной» партийкой.

Но нахлынувшее цунами «культурной революции» не пощадило не только нас, но и его.

Глава 7 «Культурная революция»

Грозные признаки

Отзыв советских специалистов в 1960 году послужил, на мой взгляд, как бы прологом к «культурной революции», которая обернулась для Китая социальной трагедией. На фоне ухудшающихся отношений между двумя странами выползла многоголовая «гидра ревизионизма», с которой призывали бороться. Пресса и радио с гневом обрушивались на это «ренегатское течение», которое якобы неизбежно должно было погубить дело социализма. Огромный отклик вызвало опубликование пресловутых девяти статей, которые писались под бдительным оком Кан Шэна. Еще до них передовицы «Жэньминь жибао» поочередно предавали анафеме всех руководителей международного рабочего движения, и в первую очередь – «ренегата марксизма-ленинизма» Иосипа Броз Тито. Затем досталось Морису Торезу, руководителю французской коммунистической партии, и Пальмиро Тольятти, лидеру итальянских коммунистов. Но главный огонь был направлен, естественно, против «советских ревизионистов», о чем до поры до времени надо было догадываться. Статьи поначалу писались эзоповым языком, в соответствии с китайской традицией: «указывая на тутовое дерево, ругать акацию».

Это продолжалось вплоть до июля 1963 года, когда двусторонняя встреча делегаций КПК и КПСС в Москве закончилась полным провалом, предопределенным публикацией Открытого письма ЦК КПСС ко всем партийным организациям и ко всем коммунистам перед самым началом двусторонних переговоров. Дэн Сяопин и Пэн Чжэнь вернулись из Москвы разъяренными. Для подготовки публичного ответа была создана группа партийных идеологов-спичрайтеров во главе с Кан Шэном, которые, закрывшись в правительственной резиденции Дяоюйтай, готовили все новые и новые партии «снарядов». Прием умолчания был отброшен, и членов КПСС вместе с Никитой Хрущевым стали называть в китайской печати поименно, да еще с самыми разными эпитетами.