Избранное

темин. Коль скоро вам угодно выслушать наше мнение, прежде чем поделиться с нами своим, замечу, что разделяю взгляд д’Анвиля. Целым народам, нашему в особенности, свойственно подчас заблуждаться в суждениях о человеке, вознесенном властью на шаткий пьедестал. Власть всегда внушает ненависть, а когда ненавистен наряд, ненависть, как чума, переходит на его носителя. Кем бы он ни был или ни казался, удел его одинаков. Он у власти? Значит, всем мешает, всех давит, всем мозолит глаза. Леонора Галигаи — любимица королевы, маркиза, жена маршала Франции; этого достаточно, чтобы объявить ее злой, лживой, тщеславной, скупой и жестокой гордячкой. Я же нахожу ее мягкой, искренней, терпимой, великодушной, скромной и сострадательной, хотя, в конце концов, она всего лишь выскочка. фьеско. Пусть выскочка, но выскочила она достаточно высоко, а великого добивается лишь тот, кто сам не чужд величия.

В конце концов, эта маленькая женщина, которая, как равная с равными, мерится с самыми крупными людьми и событиями нашего времени, являет собой великолепное зрелище. Заурядной натуре такое не по плечу. Не удивляйтесь ее равнодушию к мужчинам: она просто не встретила никого, кто был бы ее достоин. Ее грустный взгляд и презрительно сжатый рот — достаточное тому доказательство.

борджа (жадно и мрачно прислушиваясь). Правда ли это, ветреный француз? Правда ли?

ФЬЕСКО. Господа, среди вас, носящих эти цвета, среди вас, придворных, нет ни одного, кто потратил бы на то, чтобы понять ее и составить о ней суждение, больше времени, чем нужно, чтобы подправить себе бороду и усы. У нее верный глаз, мысль отчетлива и точна, но, несмотря на кажущуюся неприступность, я часто заставал ее в мягкой и кроткой печали, которая весьма ей к лицу. Жестоко ошибается тот, кто вообразил, что она уже мертва для любви. Честное слово дворянина, меня не заподозришь в предвзятости: я сам долго не верил, что у нее есть сердце; но оно есть, и это сердце вдовы — удрученное, страдающее, готовое смягчиться. И вот самое благоприятное свидетельство в ее пользу — муж чудовищно докучает ей. Она тащит за собой маршала с его тщеславием, титулами и дурацкими притязаниями, как волочит длинный шлейф парчового платья. О, я пылко любил бы такую женщину, но она не пожелала меня. С тех пор я при дворе лишь наблюдатель: я ушел с турнирного поля и слежу за любовными боями да считаю раненых. Она — одна из них.

ВСЕ. Кого же она любит? Назовите.

борджа (в сторону). Нахальный мальчишка, ты срываешь с нее покровы!

ФЬЕСКО. Ах, господа, как жаль, что она не любит кого-нибудь из нас! Она была бы самой верной и самой страстной любовницей на свете. Величие лишь печалит, а не ослепляет ее. Она стремится к уединению, потому что мыслит.

борджа (в сторону). Дай-то бог, дай-то бог! фьеско. Никому из нас не вскружить ей голову. Готов поручиться в этом всей своей кровыо и костями, которые пока еще — мои, а через сто лет станут всеобщим достоянием. Что до меня, я отказываюсь от такой попытки и уступаю место другим. Мы с ней трижды оставались наедине, и я сам устрашился собственного ничтожества. Понимаете, такую женщину не проймешь серенадами и променадами, комплиментами и презентами, музыкантами и бриллиантами, менуэтами и сонетами, всем этим приторным томным любовным вздором, что так легко склеить парной рифмой, столь милой смешным виршеплетам, над которыми он^ потешается. Тут не помогут ни чудеса храбрости и ловкости, ни удары шпаги, кинжала или стилета, ни безрассудство, ни дьявольское хитроумие. Бросайтесь в воду за оброненной ею перчаткой; убивайте коня ценой в тысячу дукатов за то, что он не сдержал бег, завидев ее; закалывайтесь или притворяйтесь, будто закалываетесь, когда она дуется; вызывайте на дуэль каждого, кто глянет на нее,— вам это ничего не даст. Нет, нет и еще сто раз нет. Вокруг нее и без того довольно любезников, прекрасно владеющих всеми этими уловками. монгла. Вы еще увидите, что ей нужен только хороший гадальщик...

креки. Который вытащит с ней из колоды для тарока карту с солнцем и победоносного валета червей. фьеско. Нет. Такой женщине нужен либо героический поступок, либо доказательство великой преданности: они для нее любовный напиток, который опьянит и сведет ее с ума сильнее, чем самая долгая верность, к какой только можно приучить слабый женский мозг. А пока этого нет, она... с вашего позволения, господа... (смеясь, раскланивается) любит всего-навсего собственного мужа. все (с хохотом). Ну и ну! Вот те на!

борджа (в сторону). Подумать только, первый встречный имеет

право смотреть ей в лицо и вот так рассуждать о ней! Как тут не возмущаться?