Избранное. Тройственный образ совершенства

Итак, в четверг вечером я читал реферат. Предварительно, днем, я пригласил Ник. Сперанского и Котляревскую и прочитал его им, после чего часа два обсуждали его. Вечером я читал, говорят, недурно, не заикался, но спешил; а спешил потому, что реферат был велик – я и то читал около часа. Было 15 человек; прения заняли около полутора часов. С моими выводами согласились все, но указали на одну частную ошибку (определение термина «гармония» в музыке) и показали мне, какие части надо сильнее подчеркнуть. Теперь буду перерабатывать эту вещь в журнальную статью.

Устал я за этот день ужасно. Вчера ходил по всяким делам, а вечером собрались у меня гости; были Володя, Вормс, потом Моравский, Котляревский, Романов. Котляревский изображал Мунэ-Сюлли, декламирующего монолог, Виноградова, читающего лекцию, и т. д., и мы покатывались со смеху. Сначала пили чай, потом поели чем бог послал. Уж соседка стучала-стучала в стену; разошлись они в начале 2-го. Романов рассказывал, как он вчера на уроке истории в реальном училище в 7 кл., рассказывая о Вольтере, прочитал ученикам мой фельетон о деле Каласа. Во время чтения второй половины фельетона – чувствую, говорит, что слезы вот-вот потекут; черт знает что такое! однако, слышу, мои ребята начинают усиленно сморкаться, а иной и просто вытирает платком глаза. – Когда окончился урок, к нему подошел один из учеников и спрашивает: «И кто это, Николай Ильич, так хорошо написал? Молодец, право!» – Романов объяснил ему, кто это писал. – Трогательно, не правда ли?

Сегодня я все утро укладывал книги, а потом отправился по делам. Был в редакции, простился и заплатил за газету для вас на 3 мес. (с 1 марта), потом был в типографии, потом купил теплые брюки за 6 руб. потом в Жирард. мануфактуре купил полдюжины откладных манишек по 60 коп. и галстух за 60 коп., потом купил теплые и прочные перчатки за 1р., потом купил 4 пары шерстяных носков по 55 коп. В 7 час. пошел к Гольденв. и просидел до 8½ час; Татьяна Борисовна тоже говорит, что при чтении дела Каласа она едва могла удержать слезы. От них пошел к Щепк., где сидел до 10 час. Завтра надо уложить остальное и побывать у Водовозовой, а вечером буду у Щепк.

Оставался я на день отчасти потому, что много дел, отчасти для того, чтобы ехать с Котляревской; она едет в понедельник и нам ехать вместе до Сызрани, т. е. полторы суток. Где оставлю свои пять ящиков книг – еще не знаю. За эти три месяца у меня прибавилось штук 60 книг – большинство подарков от авторов, а кое-что и сам купил. Между прочим собрался, наконец, купить себе Библию (Ветхий Завет). Стоит 2 руб.

Завтра днем верно опять у меня будет народ – все те, кто хотел быть на вокзале, и кому я сегодня написал, что еду не завтра, а в понедельник. Перед Щепкиными зайду еще к Моравским.

Завтра Водовозова хотела прислать мне по 1 экз. всех ее изданий.

58 [147]

[Симский завод] 18 марта 1898 г.,

Среда, 10 час. веч.

Хочу написать вам о здешней обстановке.

Чаще всего я вижусь с Ионасами; с несколькими лицами познакомился, но ни с кем не разговариваю и живу совсем уединенно. Здешние «хорошие» люди (интеллигенты или либералы), кажется, нисколько не занимательны, а самый интересный человек, насколько я мог заметить, – один старший мастер, бывший «интеллигент», очень умный, очень озлобленный и злой против всего хорошего – не an sich, а ради защищающих его людей. Я видел его в воскресенье на собрании уполномоченных потребительного общества, где обсуждался вопрос о переделке устава и где рядом с этим Вериго – Ионас и все другие либералы играли самую жалкую роль. Я был на собрании в качестве простого зрителя. Само это общество не лишено интереса: оно выдает 27 % на пай (крупные пайщики, в 200 и 400 р., конечно, все богачи, а у мужиков паи все в 5р.) – и 4 % на рубль забранного товара (забирают, главным образом, мужики, а богачи выписывают все из Уфы; один субъект, имеющий пай в 200 руб., забрал в течение года товара на 69 коп.); недурно? Пятирублевых пайщиков – 216, что составляет 1080 руб.; остальные 6920 руб. – в руках 41 чел. Подбиваю Ионаса написать об этом обществе в Р. В., тогда и прочитаете; в письме писать об этом невозможно – надо написать листа четыре. Прибавлю только, что в воскресенье билль о пересмотре конституции блистательно провалился, против него действовал земский начальник, судья и – отдельно от них – Вериго; он и провалил. После чего либералы, собравшись здесь, у Умовых, оживленно и шумно пообедали и затем приятно провели время до 1½ ночи в раз говорах о бывшем собрании; я, по обыкновению, ушел к себе тотчас после обеда.