Избранные газели

В разлуке с моей госпожою "ах" скажу и потом умру...
Царица моя! О твоих очах скажу и потом умру.

И если в час смерти спросят меня, во что же верую я —

"Одна лишь она живет в мечтах!" — скажу и потом умру.

А спросит ангел у райских врат — "Ты гурий хочешь в раю?" —

"Нет, к милой пусть стремится мой прах!" — скажу и потом умру.

О роза роз, ты вечно живи, а если мне умирать —

"Обо мне хоть изредка вспомни в слезах!" — скажу и потом умру.

Красавицам трудно выполнить то, что им завещают друзья,

Но я — "вспоминайте о прежних днях!" — скажу и потом умру.

Гибнет от страсти к тебе Атаи. "Пусть будет его душа

Спутником милой в загробных краях!" — скажу и потом умру!

* * *

К сладкоустой устремившись, вечной жаждою богат, —
Не хотел живой воды я, мне Ковсар не нес услад.

В небеса бежал навеки, спрятался от нас Мессия,

На уста моей любимой бросив пристыженный взгляд

Ты богата красотою — я лишь нищий пред тобой;

Взгляд один за эти годы подари мне, как закят.

Я томлюсь в степи разлуки, полон жажды беспримерной;

Что с того, что слез потоки полноводней, чем Ефрат!

При свидании открою я любовь мою любимой

И навеки в мир живущих будет мне закрыт возврат.

Нерадивость — преступленье на путях любви, о сердце,

Пустяки в делах любовных много трудностей таят.

Раз уделом недостойных стал Герат, так скинь халат свой,

Атаи, одень лохмотья и навек покинь Герат.

* * *

Навек к любимой сердце прикипело,
Она дороже мне души и тела.

К свиданию с тобой оно стремится,

До прочего ему давно нет дела.

Пишу, мечтая об устах любимой —

Кровь каплет с букв, терзаньям нет предела.

Султан любви едва махнул рукою —

И войско сердца сразу ослабело.

Пусть Ханаан богат людьми — к Юсуфу

Всегда Якуб стремится престарелый.

Пора стать мудрым, мударрис, ужели

Внимать рассудку время не приспело?

Из уст ее узнал ты тайну бога,

Рви, Атаи, с фатой закрытым смело!

* * *

Как ни жжет огнем разлуки милая моя меня,
Я терплю, тот гнет жестокий даже в мыслях не кляня.

Миср любви не уважает, как Зулейха, тех людей,

Что Юсуфа не полюбят, честь и стыд не сохраня.

Я кровавыми слезами плачу от очей твоих,

Весел я: твоя жестокость — для любви твоей броня.

Райский сад, прнсноблаженство, гурии — на что они?

Миг свиданья предпочту я, все в одном соединя.

Разве может быть влюбленный златом, серебром прельщен?

Лишь свиданья ждет он в горе, света радостного дня.

Весть о локонах любимой ветерок в Китай донес —

Не везут китайцы мускус к нам, свою судьбу браня.

Коль от Атаи попросишь, ты свидетельства любви,

Он стрелу — твою ресницу — вынет из груди, стеня.

* * *