Избранные произведения

Я гибну, близится она, чья шапочка чуть вкось надета.

В ней прелести заключены луны четырнадцатидневной,

Хоть это чудо на земле живет пятнадцатое лето.

Найди на всех земных путях красавиц и построй полками, —

Их всех во прах, как властный шах, повергнет чаровница эта.

Томлюсь я в темноте ночной не на постели цвета лала, —

Пылает пламя надо мной, алеет кровь, тоской нагрета.

И если дни мои черны, виною — черный цвет разлуки.

Как не рыдать из-за луны, сокрывшейся за тучей где-то?!

Руины горя по ночам — холодная моя гробница.

Привычной стала мне печаль, она со мною — до рассвета.

Джами — во прахе! О, внемли!.. Моих волос коснись ногою!

Неужто жалкий прах земли достойней головы поэта?!

105

Всё, что в сердце моем наболело, — пойми!

Почему я в слезах то и дело — пойми!

Муки долгой разлуки, терпения боль,

Всё, что скрыто в душе моей, — смело пойми!

Прах земной отряхну я... Откуда пыльца

На одежде твоей снежно-белой — пойми!

Принесет чье-то мертвое тело поток.

Чье оно, это бренное тело, — пойми!

Ищешь красок любви?.. Погляди — у Джами

Слезы — алы, лицо — пожелтело... Пойми!

106

Поглощенный тобой, на других я взираю сурово.

Мысль, мечта о тебе не дороже ли счастья земного?!

Ревность гложет меня.. Если б мог я другим запретить

Даже в помыслах тайных к тебе обращать свое слово!

Почему благосклонно соперников слушаешь ты?

Что тебе в их речах?.. Пожалела бы тяжко больного!

Я целую твой след, я глотаю дорожную пыль,

Я, который не пил у других и воды родниковой!

Всех других я изгнал из укромных покоев души:

Шаха тайны покой недоступен для взора чужого!

Не сердись, что письмо я вручаю удоду. Как жаль,

Что на крыльях его не домчусь я до милого крова!

Как несчастен Джами! О, пойми!.. Но безжалостна ты.

Чтоб меня уязвить, ты другим улыбаться готова.

107

Меня убить грозишься! Ну и что ж!

Не счастье ли, что ты меня убьешь?

Чему учиться этой своевольной,

Не знал учитель и вручил ей нож.

Как тонок стан твой — не постигнет разум.

Как нежен ротик — разом не поймешь.

С шести сторон я окружен любовью.

Семь климатов меня бросают в дрожь.

Сулит ли счастье лик луноподобной?

Как знать?.. Обычный календарь негож.

Ты платы хочешь?.. Всю большую землю

Слез серебром берусь осыпать сплошь!

«Джами подобен сору», — ты сказала,

Но в ссору ты меня не вовлечешь!

108

В кубок цвета рубина свой рот преврати

И от цвета вина тем меня отврати.

Прикажи, чтоб на улицу шел я твою, —

Пусть всегда будет храм для меня взаперти.

Псом своим назвала... Но достоин ли я?

Мне привычное имя мое возврати!

Если бранью не встретишь мой тихий привет,

Соизволь хоть в движенье уста привести!

Спрячь скорей в рукава серебро своих рук,

Чтоб меня от напрасных желаний спасти.

Паланкин мой уносит судьба от тебя..

Выдь на крышу! Взгляни!.. И вернусь я с пути.

Ты решила Джами предпочесть?.. Так уйдем

И от тех, что не счесть, и от тех, кто в чести.

109

Ради тебя прахом я стал на путях красоты.

Жду: не пройдешь ли ты, пери моя, шах красоты.

Отблеск далекий светлого солнца лица твоего

Миру блестит на розах ланит, на устах красоты.

В сердце своем я — безумец — воздвиг сокровенный чертог

Для обитающей в двух необъятных мирах красоты.

То, что хотел я за век мой короткий в мире свершить,

Всем я пожертвовал, все я сложил в ногах красоты.

В миг незабвенный твою благосклонность видел Джами,

С этого мига он не отвергнут в глазах красоты.

110

Душу от этих душных одежд освободи скорей,

Смело кулах заломи набекрень, растопчи короны царей!

Черный терновник на улице друга лучше цветущих роз.

Черным терновником, добрый друг, могилу мою усей.

С горя, как волос, я исхудал, в добычу тебе не гожусь.

Свей для охоты своей торока из жил и кожи моей.

Печень моя тоской сожжена, стенаю я и кричу.

Печень мою ножом распори или уста мне зашей.

Над изголовьем моим склонись как друг в мой последний миг.

Жгучие слезы мои осуши и горе мое развей.

Людям без сердца немилость твоя безразлична и милость твоя, —

Пусть я один все муки приму, что ты несешь для людей!

Коль потрясенного духом Джами смертью казнить решено,

Счастье дарящим в последний миг взглядом его убей!

111

Вздох моего кипариса ко мне ветерком донесен.

Жарко опять языками в груди моей пламень взметен.

Славлю твое восхожденье, светлый Сухайль Йемена!

Сумрак предутренний в полдень светом твоим превращен.

Жгучими вздохами муки опалены мои губы,

Пламенем неугасимым весь я испепелен.

Я умолял: «Не гони меня в дверь — во тьму и безвестность!»

Был мне ответ: «В эту дверь навсегда тебе вход запрещен».

Даже вблизи от меня ты невидима мне, словно пери,

Так твой изменчивый образ воздушен и так утончен.

Золото желтых ланит, серебро моих слез зарывал я

В прах твоей дальней стези, за тобою всегда устремлен.

Не упрекай же Джами, что он знает лишь магию взглядов!

Всё, что имеет он, — в этом; другого таланта лишен.

112

В моей груди — твоя обитель, но ускользаешь ты от взгляда.

Бальзам израненного сердца, стань для очей моих отрадой!

Печаль мой век укоротила, как жито на току спалила;

Но тысячу имей я жизней — все за тебя отдать бы надо.

Я сердцем — раб в аркане страсти, душой — заложник в стане бедствий.

Где помышлять мне о покое? Кто мне защита и ограда?