Изгнанницы

Последние аборигены были схвачены около двух недель назад и отправлены на остров Флиндерс, так что из местных здесь осталась только наша маленькая туземочка. По-моему, она меняется в лучшую сторону, хотя пройдет еще немало времени, прежде чем девочка станет более или менее цивилизованной.

Датированная 1840 г. выдержка из дневника Элеоноры Франклин, дочери сэра Джона Франклина, занимавшего пост губернатора Земли Ван-Димена в 1837–1843 гг.

Дом губернатора, Хобарт, 1840 год

Да уж, Элеонору Франклин трудно было назвать красавицей: высокая, широкоплечая, белобрысая, с высоким лбом и бесцветными ресницами. Из всех, кого Матинна встретила на Земле Ван-Димена, дочь губернатора была первым человеком, который, похоже, отнесся к ее появлению с полнейшим безразличием.

– А, здравствуй. Представляешь, они все сварены вкрутую, – первым делом сказала она, вяло махнув рукой в сторону миски с яйцами, когда Сара на следующее утро после приезда девочки представила ей Матинну. – Лично я терпеть такие не могу, предпочитаю яйца всмятку.

Пока они ели, слышали, как экономка, миссис Крейн, переговаривается шепотом с пожилой женщиной – мисс Уильямсон, гувернанткой, прибывшей с семейством Франклинов из самой Англии.

– Было вполне достаточно провести этот эксперимент один раз, с тем неисправимым мальчишкой, – фыркнула гувернантка. – А теперь я должна заняться образованием еще одного дикаря! Не слишком ли многого от меня хотят?

– Это просьба леди Франклин, а не моя, – ответила миссис Крейн. – Можете обсудить все с ней, если хотите.

Элеонора подняла глаза. И предложила:

– Я могла бы взять обучение девочки на себя. Хоть какой-то толк от моего французского, все равно я им не пользуюсь. А то тут тоска смертная.

Так с тех пор у них и повелось: трижды в неделю Матинна с Элеонорой встречались после завтрака в классной комнате и проводили там по три часа. Дочь губернатора обращалась с девочкой приблизительно так же, как со своей собакой Сэнди: спокойно и со снисходительной симпатией. Там, где ей не хватало опыта и сноровки, Элеонора брала усердием; она исправно учила Матинну сложению, вычитанию и правописанию. Как-то раз она надумала посвятить урок архитектуре и показала ученице картинки, познакомив ее с различными направлениями: продемонстрировала образцы устремленных ввысь готических соборов с поражающими воображение горгульями и постройки в духе классицизма, где акцент делался на пропорции и гармонию. По словам Элеоноры, в Хобарте царило скучное георгианство: сплошные черепичные крыши и фасады из песчаника. В том же стиле был возведен и дом губернатора, здание, в котором они находились.

Элеонора объяснила, как работает календарь: дни складываются в недели, недели – в месяцы, а месяцы – в годы; и хотя Матинна внимательно ее слушала, однако большого смысла в такой системе не увидела. Школьный учитель на Флиндерсе держал на столе открытый ежедневник, в котором делал краткие, но точные заметки о смене времен года и особенностях климата, а также записывал впечатления от своих прогулок по острову, но старейшины палава посмеивались над таким ведением учета. Разве колонисты не знают, что время движется не линейно из прошлого в настоящее, а течет непрерывно? Что духи и люди, животные и растения соединены землей, которая связывает предков с потомками в вечном мгновении? Матинна попыталась было объяснить это все Элеоноре, насколько ей позволяла память, но дочь губернатора, глаза которой приобрели отсутствующее, остекленевшее выражение, продолжала равнодушно ковырять свои ногти, пока девочка не замолчала.

Успешнее всего проходило изучение французского. Они тренировались на коллекции марионеток, которая имелась у Элеоноры. Через несколько недель их куклы – белокурая принцесса в бальном платье цвета морской волны и тиаре и горная дева в дирндле – уже вовсю беседовали:

– Bonjour, comment vous appelez-vous?[25]

– Bonjour, madame, je m’appelle Mathinna[26].

– Enchanté de fair votre connaissance[27].

– Merci, madame. Je suis enchanté également[28].