Изгнанницы

И глянула мельком на охранника. Хейзел проследила за ее взглядом. Одна из заключенных поскользнулась в грязи, и он тычками поднимал ее на ноги.

– Мне позарез надо было кое-что тебе рассказать, – громким шепотом проговорила Олив. – Руби ты потеряла из-за Бака. Он подбил своего приятеля стащить с корабля учетные книги и передать их Хатчинсону.

У Хейзел аж во рту пересохло.

– А ты как узнала?

– Бак был здесь. Среди тех, кто строил новые камеры. Сам бахвалился. Засада в том, что он сбежал. Перелез через стену.

– А ну, вы двое, немедленно прекратили болтать! – прикрикнул стражник. – Давай уже, вставай! – буркнул он пытающейся подняться из грязи женщине, сопровождая свои слова тычками ботинка.

Олив сунула руки в воду и шумно втянула воздух через зубы.

– Уже и забыла, какая она тут адски ледяная. – И громко плеская, продолжила: – Короче, мерзавец на свободе и теперь на каждом углу треплется о том, что еще за все отыграется. Говорит, это лишь вопрос времени.

Хейзел вспомнила, как впился в нее глазами Бак, когда она стояла перед капитаном корабля и рассказывала о том, что видела.

– Ему нужна Руби. Он все ходит, расспрашивает, пытается найти кого-нибудь, кто бы забрал ее из приюта.

У Хейзел сжалось сердце.

– Нет! В приюте этого не допустят. Ведь я же ее мать…

Олив чуть наклонила голову:

– Вообще-то, уже нет. Тебя ведь лишили всех прав.

Хейзел посмотрела на окружавшие ее каменные стены. На смерзшееся белье. На женщину, все еще распластанную на булыжниках. Бак на свободе, пытается добраться до Руби, а она здесь. Взаперти.

Целый день, пока она стирала белье, плюхала его в ведра, пропускала каждую вещь через отжимной каток и волокла к веревкам для просушки, Хейзел так и этак прокручивала все в голове в поисках выхода. Лежа той ночью на сене в своей камере, долго смотрела вверх, в темноту. Найдется ли кто-нибудь, готовый вмешаться и прийти ей на помощь? Но кто? Миссис Крейн? Миссис Уилсон? Мэйв? Одна из матерей, чей ребенок тоже находится в приюте? При мысли о том, что увидеться с Матинной оказалось попросту невозможно, бедняжку охватило отчаяние.

Здесь нужен влиятельный человек. Ссыльные женщины совершенно бесправны. Но зачем кому-то помогать Хейзел?

Разве что… А вдруг?..

Внезапно охваченная озарением, она села.

На следующее утро Хейзел сняла с шеи оловянный жетон. Вложив его в руку Олив, объяснила той, что нужно будет сделать.

Шесть недель спустя, когда Хейзел освободили из заключения во дворе для рецидивисток, ее уже ждала Олив.

– Дело сделано, – сообщила она. – Все на мази.

Ссыльные, которым дозволялось работать по найму, стояли в две шеренги друг против друга в главном дворе, длинном и узком. Нервно переминаясь с ноги на ногу, Хейзел вглядывалась в лица свободных поселенцев, по одному проходивших через деревянные ворота. Последним следовал мужчина в длинном черном пальто, светло-серых брюках и черном цилиндре. Его темные волосы спадали на воротник рубашки. Лицо обрамляло коротко стриженная борода.

Оказавшись внутри двора, он снял шляпу и пригладил волосы. Девушка громко сглотнула.

Это был доктор Данн.

Хейзел поймала его взгляд, когда он осматривал выстроившихся в ряд женщин. Он вздернул бровь в знак приветствия.

Перед ней остановился мужчина с одутловатым лицом, в блестящих кожаных сапогах.

– Кухаркой работать доводилось?

– Нет, сэр, – промямлила она.

– Иголку в руках держать умеешь?

– Нет.

– А как со стиркой?

– Да так себе.

– Что ты сказала, заключенная? – громко переспросил мужчина, оглядываясь, не был ли кто-то еще свидетелем ее дерзкого поведения.

– К сожалению, со стиркой у меня совсем плохо, сэр.

– В горничных хоть ходила?

Она помотала головой.

– Никудышная девка! – заключил он.

– Шьешь хорошо? – прозвучал следующий вопрос, на сей раз от почтенного вида экономки.

– Отвратительно, мэм, – ответила Хейзел.

Женщина раздула ноздри и двинулась дальше.

Наконец перед Хейзел стоял Данн. Она не смела поднять глаз.

– Тебя так коротко остригли, – тихо проговорил он, приблизившись к девушке на шаг. – Я едва тебя узнал.

Хейзел смущенно коснулась волос на затылке.

Доктор кашлянул, отступил назад и громко объявил:

– У меня на попечении находится маленький ребенок, и я ищу кого-нибудь, кто сможет за ним присматривать. У тебя есть опыт в таких делах, заключенная?

– Есть. – Она подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза, но тут же опомнилась. И, смотря вниз, добавила: – Сэр.

– Какого рода?

– Я… я работала в яслях. Тут, в «Каскадах».

– Знаешь, как лечить царапины и сопливые носы?

– Само собой.

– С капризами девочки справишься?

– В этом деле я мастак, – улыбнулась Хейзел.

– И еще я хочу, чтобы малышку обучили читать. Ты грамотная?

– «Меня отвергнуть можешь, но не в силах мне помешать служить тебе всегда!» – тихо сказала она.

Доктор помолчал. Уголки его рта дрогнули.

– Будем считать, что договорились.

Она не смогла удержаться и улыбнулась снова.

Данн вытащил из кармана носовой платок и уронил его к ногам Хейзел. Она проводила белоснежный лоскут ткани взглядом. Наклонившись, подняла платок и помахала им коменданту.

К ним широким шагом направился мистер Хатчинсон.