Изгнанницы

Подойдя к дому, Хейзел увидела подругу, стоявшую на коленях у грядок с целебными травами. Сцена вроде бы самая что ни есть обыкновенная: Мэйв рвала мяту. Но вот только что-то было не так.

По позвоночнику Хейзел струйкой пробежал страх. Почему с ней не было Руби?

– Мэйв, – стараясь удержать дрожь в голосе, окликнула она пожилую женщину.

Та с улыбкой обернулась.

– А вот и ты!

– Где Руби?

Мэйв села на пятки и отряхнула руки.

– За домом, вместе с другом доктора Данна. Я предупредила его, что доктор в отъезде, но он захотел непременно познакомиться с девочкой: сказал, что был на корабле, когда она родилась. Я пообещала заварить чай. Гость попросил мятный. – И Мэйв подняла зажатый в руке стебелек.

Несмотря на жару, Хейзел прошибло холодным липким потом. В горле застрял комок.

– А как этот гость представился?

– Вроде бы его зовут мистер Так.

– Бак, – выдохнула Хейзел. – О нет! Только этого нам не хватало!

– О господи, – произнесла Мэйв, заметив отчаянное выражение на лице Хейзел, – так это, выходит, он самый и есть? А мне и ни к чему…

Хейзел взбежала на крыльцо и распахнула входную дверь.

– Руби? – позвала она. – Руби!

Ни в гостиной, ни в смотровой, ни в кухне никого не было. Она рывком открыла дверь в детскую. Пусто. Заглянула в спальню Данна, потом в комнатенку, которую занимала Мэйв. Слышала только собственное рваное дыхание. Свои тяжелые шаги.

Мэйв у нее за спиной пробормотала:

– Прости, Хейзел, я не…

– Тс-с… – Девушка подняла палец и застыла, склонив голову набок, как гончая. Прошла к задней двери и выглянула в окно.

Вот где он был: футах в пятидесяти от дома, в глубине сада, стоял возле Руби, склонившейся над кукольными домиками. Слишком близко от ее девочки. Гладко зачесанные со лба рыжеватые волосы, криво подстриженная борода. Рубашка и брюки выглядели чистыми. Облик едва ли не почтенный, но присутствовала в нем какая-то странность, какая-то неправильность. Бак выглядел болезненно худым. Изможденным, словно много недель подряд голодал.

Хейзел заметила, как в руке мужчины блеснул нож.

– Останься здесь, – сказала она Мэйв.

И, шагнув за дверь, крикнула, стараясь придать голосу побольше спокойствия:

– Эй, Руби, я вернулась!

Девочка помахала ей рукой:

– Иди сюда, я покажу тебе новый домик для фей!

Бак бросил на Хейзел долгий взгляд через зеленую поросль.

Пока девушка шла к ним, сердце у нее в груди отсчитывало свое тук-тук-тук. Хейзел чувствовала себя оленем, выскочившим на просеку и чующим охотника: каждая жилка в теле натянута до предела. Она необычайно ясно видела развернувшуюся перед ней сцену: рой насекомых над цветами лаванды; два зимородка с ярко-оранжевыми грудками, снующие среди деревьев; крохотные зеленые ракушки, обвивающие шейку Руби. Грязные ногти Бака. Его засаленный воротник.

– Волосы так и не отросли, – усмехнулся он. – Да еще и штаны напялила. На пацана похожа.

«Спокойно, – подумала Хейзел, – не ведись». И невозмутимо произнесла:

– Давненько мы не виделись.

– Есть такое дело. Все ждал подходящего момента.

– Слышала, ты сбежал. Тебя, небось, ищут?

Бак издал странный прерывистый звук, нечто вроде сдавленного смешка.

– Может, и так. Только я знаю, как исчезнуть.

– Поди, трудно там, в буше?

– Тебе и близко не представить. – Он дрожал от едва сдерживаемой энергии, явно предвкушая месть: ну сущий безумец. – Ела когда-нибудь мясо кенгуру?

Хейзел помотала головой. Она слышала рассказы о бывших каторжниках и беглых преступниках, которые жили в буше среди змей, диких собак и валлаби. Их называли бушрейнджерами. Этакие сухопутные пираты, вместо моря скитавшиеся по земле. Они совершали набеги на фермы и небольшие лавки, воровали лошадей, ром и оружие.

– Кенгуру коптят над огнем. Привязывают к веткам. – Бак широко развел руки, чтобы показать, какие именно нужны ветки. – Обычно после того, как они сдохли. – Бывший матрос рассмеялся, и она увидела его мелкие серые зубы. – Иногда, если повезет, удается разжиться барашком.

Он провел кончиком ножа сбоку по маленькой головке Руби. Девочка, присев над своими домиками из палочек, не заметила лезвия. Бак отрезал локон и протянул его Хейзел.

– Видишь, как легко это было? Для острого ножа всегда найдется работенка. Да ты и сама знаешь.

Локон упал в траву.

Хейзел дышала через нос, ощущая, как воздух наполняет легкие. Она почувствовала аромат растущей в саду лаванды и даже здесь, в нескольких кварталах от гавани, уловила солоноватый запах моря. Бросила взгляд на дом, откуда пахло смородиновым кексом, недавно вынутым из духовки.

– Ты, поди, голодный, – сказала она. – Мэйв испекла кекс. У нас и свежесбитое масло есть. Она говорила, ты вроде бы чаю выпить хотел.

Бак задумчиво посмотрел на девушку.

– Я и впрямь давненько ничего не ел. И, каюсь, пить охота. Сахар-то у вас найдется?

– Найдется, – ответила она.