Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Круг вопросов, обсуждавшихся в Кэмп-Дэвиде, касался Западного берега, сектора Газа и прав палестинцев. Но основной темой переговоров был вопрос о возвращении Синая. Израиль был против вывода оттуда своих поселений. По предложению Даяна были разработаны два вида соглашений: «рамочные соглашения о мире» в регионе (в основном касавшиеся Западного берега и Газы) и «рамки» мирного договора между Египтом и Израилем. Такой формат позволял отделить вопрос двухсторонних египетско-израильских отношений от палестинской проблемы и исключал прямую зависимость итогов двухсторонних переговоров от включения вопросов о возвращении оккупированных территорий. Однако после десяти дней бесплодных переговоров по Синаю Садат решил, что мир невозможен, и он напрасно рисковал, приехав в Кэмп-Дэвид. 15 сентября, на одиннадцатый день, он велел паковать вещи и готовиться к отъезду. Государственный секретарь С. Вэнс кинулся к президенту Картеру. Тот пошел к Садату.

– Если вы уедете, – холодно и жестко сказал Картер, – это будет означать окончание отношений между Соединенными Штатами и Египтом. Мы не сможем объяснить это нашим народам. Это будет конец миротворческим усилиям, в которые я вложил так много. Возможно, это будет конец моего президентства. И, кроме того, это положит конец тому, что очень важно для меня, – нашей дружбе. Зачем вы это делаете?

Анвар Садат ответил, что израильтяне требуют от него неприемлемых уступок. Картер обещал все уладить.

– Если вы говорите серьезно, – торжественно произнес Садат, – я пойду с вами до конца.

Только на двенадцатый день переговоров Картеру удалось убедить Бегина вывести израильские поселения с Синая[406].

Трудно представить двух более разных людей, чем Бегин и Садат, и переоценить сложность задачи Картера. Садат был мистиком, Бегин – талмудистом. Картер должен был погрузиться в историю Ближнего Востока, чтобы доказать обоим, что понимает их претензии. Два последних дня Картер сам занимался переговорами, вместе с экспертами работал над картами и документами. Он своей рукой набросал окончательный документ[407]. В воскресенье 18 сентября 1978 г. измученный Картер закончил работу. Втроем они на вертолетах вернулись в Белый дом. Это был триумф Картера.

В итоге мир с Египтом базировался на двух «рамочных» соглашениях, подписанных в Кэмп-Дэвиде 17 сентября 1978 г., и на самом мирном договоре, подписанном в 26 марта 1979 г. и явившемся логическим завершением кэмп-дэвидских соглашений. Тексты кэмп-дэвидских соглашений довольно кратки, но в них содержалось неоднократно повторяющееся упоминание о том, что они подписаны для того, чтобы выполнить резолюции СБ № 242 и № 338. Это было главным условием Египта в ходе переговоров. Как известно, центральная идея резолюции № 242 содержала призыв к Израилю вывести его вооруженные силы с оккупированных во время войны 1967 г. территорий. В свое время, в августе 1970 г., Бегин вышел из состава первого правительства «национального единства» именно из-за того, что оно согласилось с принципами ухода с оккупированных территорий, заложенными в резолюции № 242. В своей речи в Кнессете 4 августа 1970 г. Бегин пытался убедить депутатов в том, что эта резолюция и ее преамбула опасны и неприемлемы для Израиля. Тем не менее 9 лет спустя Бегин подписал кэмп-дэвидские соглашения, базировавшиеся на этой резолюции.

Бегину было тяжело: он стоял перед необходимостью изменить отношение к тем идеологическим принципам, которым он был верен всю свою жизнь. Он всегда искренне считал себя лидером, ведущим за собой библейский народ. Но, может быть, именно поэтому, как считали его соратники, когда он стал главой государства, в нем произошел некий внутренний идейный переворот. Никто из его ближайших соратников не мог в те дни объяснить эту резкую перемену позиций. Ицхак Шамир, воздержавшийся при голосовании о соглашении с Египтом в Кнессете, позднее пытался как-то объяснить этот феномен. Он писал: «Необходимо было внести изменения в политическую доктрину Ликуда… Мы столкнулись с острой идеологической проблемой… Никто в Ликуде не спорил с ним (Бегином. – Т.К.) по этому вопросу. И не только по тому вопросу. Бегин был высшей инстанцией в Херуте и был наделен полномочиями принимать самостоятельные решения по любым вопросам. Все звенья движения Херут и все его члены безоговорочно доверяли ему и исполняли его указания по любому вопросу в политико-государственной области[408]. Многие в ликудовском руководстве (в том числе М. Аренс, А. Шарон) были против кэмп-дэвидских соглашений. Они прекрасно понимали, что эти соглашения противоречат официальной цели Херута: сохранить израильское управление на Западном берегу Иордана.