Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

Франки никогда не думают о женщинах плохо, хотя те часто ведут себя с ними неподобающим образом. А если мужчина, тем более знатный, убедится в измене жены, он ее оставляет и разлучается с ней на всю жизнь{142}. Но другие не извлекают из этого уроков. А им следовало бы остерегаться женщин. Как сказал поэт:

Если ты разумный человек, то неизбежно будешь думать о женщинах плохо.
Ничто не навлекает на мужчину большей беды, чем доверчивость.

Чистокровные арабы обращались к своим женам с такими словами:

Если мужчина соблазнится одной из вас после меня и тебя, воистину он глупец{143}

.

Из похвальных черт их характера, действительно сходного с характером арабов, отсутствие склонности к юношам. О подобных вещах они не упоминают, считая их противными природе и нравственности. В их речах и в стихах не встретишь воспевания возлюбленного того же пола. На французском языке мужчине неприлично говорить: я полюбил юношу. Это отвергается как непристойность. Поэтому, если кто-то переводит нашу книгу, он меняет род и переводит подобную фразу: я полюбил девушку или я полюбил существо, избегая тем самым нарушения норм морали. И они правы. Ведь один пол видит в другом нечто особенное, притягивающее его, как магнит железо или как электричество предметы. А между людьми одного пола нет различий, и их притяжение противоречит природе вещей и считается у французов верхом разврата. Они даже в своих книгах редко пишут об этом прямо, предпочитая изъясняться намеками, и в разговорах ничего подобного не услышишь. Меня восхищает сказанное шейхом ‘Аббасом ал-Йамани{144}:

Я любил Су‘да и ар-Рабаб и Зайнаб и не видел в том причины для стыда и попреков.
Я не избрал путь воспевания безбородого, хотя и порицал мой нрав тот, кто его видел.
Для меня он красив лишь в тучах пыли с копьем в руке, сверкающим, как метеор,
Объятый пламенем сражения и неудержимо разящий врагов.

Из дурных их свойств то, что многим женщинам, как уже говорилось, недостает добродетели, а мужчинам — ревности, когда дело касается вещей, вызывающих ревность у мусульман. Как выразился один французский распутник: «Не обманывайся отказом женщины, которую ты просил удовлетворить твое желание, приписывай отказ не ее добродетели, а ее опытности!» А как может быть иначе, если прелюбодеяние у них считается всего лишь пороком и дурным поступком, а не великим грехом, особенно если речь идет о неженатом. Женщины у них словно подтверждают справедливость сказанного одним мудрецом: «Не обольщайся женщиной и не полагайся на деньги, даже большие». Другой изрек: «Женщины — силки шайтана!» И сказал поэт:

Наслаждайся ею, пока она тебе покорна, и не тревожься, если исчезнет, она появится вновь.
Если она была нежна с тобой, то будет нежной и с другим домогающимся ее.
А если поклялась, что разлука не изменит ее чувств, знай, что та, у которой окрашены пальцы, не соблюдает клятв{145}

.

Короче говоря, этот город, как и другие большие города Франции и франкских стран, полон разврата, ереси и заблуждений, хотя изо всех городов мира, известных своими науками, Париж самый главный. Это французские Афины. Я уже сравнивал его с Афинами, городом греческих мудрецов. А позже прочел у одного из французских литераторов следующее высказывание: «Парижане более всего похожи на жителей Афин, их можно назвать современными афинянами, ибо по складу ума они римляне, а по характеру — греки». Конец.

Выше уже говорилось о том, что французы принадлежат к числу людей, полагающих, что хорошее и дурное различается только на основе разума. Добавлю здесь: они отрицают чудеса и уверены в том, что сверхъестественное в принципе невозможно. Религии, по их мнению, появились для того, чтобы побудить человека делать добро и избегать противоположного. Развитие страны, нравственный и умственный прогресс людей заменяют собой религии. В цивилизованных королевствах роль шариата выполняет политика.