К двадцатипятилетию первого съезда партии

сiи не откликнется на призывъ Петербургскихъ рабочихъ и не поддержитъ ихъ? Устоитъ ли тогда самодержавное правительство, справится ли оно съ этой народной волной, не смоетъ ли его эта волна съ лица земли? Нѣтъ, шутить съ огнемъ опасно! И правительство поторопилось дать рабочими оффицiальное обѣщанiе, что съ 16 апреля оно введетъ сокращенный рабочiй день. Вы спросите, почему же именно съ 16 апрѣля, а не въ другой какой-нибудь срокъ? А потому, что 19 апрѣля (по заграничному календарю — 1 мая) рабочiе всего мiра празднуютъ великiй праздникъ рабочихъ. Правительство боялось въ этотъ день новыхъ волненiй со стороны рабочихъ и введенiемъ сокращеннаго рабочаго дня, накануне майскаго праздника, думало успокоить рабочихъ. Но вмѣстѣ съ тѣмъ, назначенiемъ этого срока оно выдало себя, еще разъ показавъ рабочимъ, какъ оно боится всякихъ волненнiй съ ихъ стороны.

И вторая петербургская стачка прекратилась. Правительство не осмѣлилось нарушить своего обѣщанiя и съ 16 апрѣля ввело во всѣхъ петербургских фабрикахъ 11½-часовой рабочий день.

Но вѣдь въ Россiи не одинъ только городъ Петербургъ и не одни петербургскiе рабочiе устраивали стачки и требовали сокращенiя рабочаго дня. Петербургские рабочiе только наиболее развитые изъ русскихъ рабочихъ, а петербургскiе стачки только наиболѣе громадныя. Правительство поняло, что нужно успокоить не только петербургскихъ рабочихъ, но и рабочихъ всей Россiи, что нужно ввести сокращение рабочаго дня для всѣхъ русскихъ рабочихъ. Въ январѣ 1897 г., тотчасъ послѣ стачки, была учреждена упомянутая выше комиссiя для выработки закона о сокращенiи рабочаго дня. Русскiя комиссiи своею медлительностью вошли въ пословицу. Обыкновенно они вырабатываюсь законы по нѣскольку летъ. Куда имъ торопиться? Члены комиссiй полу-чаютъ хорошее жалованiе, а правительство и само не особенно торопится впередъ. Но комиссiя для выработки закона о сокращенiи рабочаго дня действовала съ лихорадочною поспешностью. Ко 2 iюня законъ не только былъ выработанъ, но обсужденъ въ государственном совѣтѣ и утвержденъ государемъ. И все это въ какiе нибудь 4 мѣсяца. Очевидно, что-то торопило министровъ, чиновниковъ и фабрикантовъ

[313]

ввести поскорѣе благодѣтельный для рабочихъ законъ. Ихъ торопилъ призракъ рабочихъ волненiй.

Теперь вы легко поймете кого долженъ благодарить всякiй русскiй рабочiй за новый законъ. Не фабрикантовъ, не правительство, потому что они дали этотъ законъ не добровольно, а принуждены были его дать. Всякiй русскiй рабочiй долженъ благодарить за него своихъ товарищей, которые во всѣхъ концахъ Россiи безпрерывно боролись и наводили своей борьбой страхъ на капиталистовъ и правительство; и особенно онъ долженъ благодарить славныхъ петербургскихъ рабочихъ за то, что они своими двумя огромными стачками нанесли самый сильный ударъ врагамъ рабочихъ и вырвали у нихъ уступку, которую они долго не хотѣли сделать.

Глава шестая.

Итакъ, русское рабочее движенiе заставило правительство сделать новую уступку. Какова же эта уступка? Велико ли будетъ ее значенiе для рабочихъ, много ли пользы принесетъ она имъ? Мы уже выше ответили на этотъ вопросъ. Мы уже сказали, что правительство старалось всѣми способами урѣзать новый законъ и свести его пользу къ нулю.

Прежде всего вводимое новымъ закономъ сокращенiе рабочаго дня совершенно ничтожно. Правда, у насъ есть фабрики, гдѣ работаютъ по 16, 17 и даже 18 час.; тамъ рабочей день сократится на 4, 5, 6 час. въ сутки. Такое сокращенiе, конечно, нельзя назвать ничтожнымъ. Но зато у насъ есть много фабрикъ, гдѣ рабочiй день продолжается 12-13 час. Тутъ сокращенiе рабочаго дня будетъ равняться всего ½ и 1 часу. Наконецъ не мало у насъ фабрикъ, гдѣ работа продолжается еще менѣе, чѣмъ устанавливается закономъ. На многихъ фабрикахъ работаютъ 11½ час., 11 и даже 10 час. Здѣсь новый законъ не только не принесетъ пользы рабочимъ, но фабриканты еще могут удлинить рабочiй день, чтобы достигнуть предѣловъ, устанавливаемыхъ закономъ.

Такимъ образомъ мы видимъ, что новый законъ, будетъ имѣть неодинаковое значенiе для всѣхъ русскихъ рабочихъ. Для одной части рабочихъ онъ вводитъ значительное сокращенiе рабочаго дня, для другой сокращенiе

[314]

будетъ ничтожно. Наконецъ, есть третья часть, которой отъ новаго закона вовсе не будетъ ни тепло, ни холодно. Спрашивается, какъ же велики каждая изъ этихъ частей, сколько рабочихъ въ Pocciи почувствуетъ пользу отъ новаго закона и сколько совершенно не почувствуетъ никакой пользы? Для того, чтобы отвѣтить на этотъ вопросъ нужно имѣть свѣдѣнiя о томъ, какова длина рабочаго дня на русскихъ фабрикахъ. Оказывается, что въ среднемъ изъ каждыхъ ста русскихъ рабочихъ:

34 работаютъ не болѣе 11 час.

46 »  болѣе 11, но не болѣе 12 час.

20 » болѣе 12 час.

Другими словами треть (34 на сто) всѣхъ русскихъ фабричныхъ рабочихъ работаетъ менѣе, чѣмъ устанавливается новымъ закономъ. Значить, для цѣлой трети этотъ законъ не имѣетъ ровно никакого значенiя.