К реке. Путешествие под поверхностью

У дамбы река разделялась. Рукав Эндрюс-Кат тек на восток, к закрытому водохранилищу и водоочистной станции. Основное русло струилось под мостом Пайк, а два маленьких ответвления после шлюзов резко отклонялись на запад и низвергались в мельничный пруд, где рыболовы зимой ловили щуку, а летом — гольца и карпа. Возле Баркомб-Миллса Уз разливается во время паводка, и немалые усилия были потрачены на сохранение гольца, вырастающего здесь до невероятных размеров, тогда как в прочих реках, протекающих по низинам, эта рыба — редкость. Шлюзы и плотина снабжались рыбоходами, сделанными в виде лесенок, с тем чтобы рыба для метания икры могла перебраться выше по течению, а периоды ловли были строго ограничены.

Как-то мне попалась памятка, выпущенная местным рыболовным обществом. В ней перечислялись потенциальные угрозы здоровью вплоть до заражения болезнью Вейля («Сунув пальцы в речную воду, не облизывать их!», «Не трогать мертвых животных, особенно крыс!»), укус щуки и опасность зацепиться леской за провода, находящиеся под высоким напряжением. Еще была вероятность подхватить бешенство, так как рыболов, удящий нахлыстом на рассвете, порой цепляет на крючок летучую мышь. Эта картина ужаснула меня до глубины души, хотя, строго говоря, это ничуть не хуже самой рыбной ловли: летучие мыши, по крайней мере, дышат воздухом, тогда как рыбы на берегу сразу задыхаются

Я долго стояла на мосту Пайк, глядя на заводь. Сегодня рыбаков не было видно и вода была темной, как лакрица, и непроницаемой. Косяки гольцов шмыгали у самой поверхности, на стене старой кассы висел прейскурант для тех, кто когда-то хотел перебраться на остров: «Моторная лодка — 1 шиллинг, повозка с лошадью — 1.6 шиллинга». В Баркомб-Миллс был возведен один из старейших мостов, и считается, что этим путем прошли войска Симона де Монфора, направляясь из Флетчинга к Льюису, под которым стояла армия Генриха III. Я планировала пройти их маршрутом, сначала пересечь низину, по которой отступали лондонские войска, а затем подняться в сам город, где укрывался король, посвятив этому путешествию остаток дня.

Есть места, где прошлое кристаллизуется и кажется эфемерным, точно пыльца, места, где оно гнетет и — как это выразился Джон Бейли? — подобно раку, пожирает настоящее. Случившееся у этой реки восемьсот лет назад оставило отметину, заметную в определенном ракурсе, ведь это событие определило ход английской истории.

Причины битвы при Льюисе коренятся в старой междоусобице, которая в конечном итоге привела к подписанию Великой хартии вольностей Иоанном Безземельным, незадачливым королем из династии Плантагенетов. Поколениями вопрос о границах королевской власти оставался нерешенным. В период между битвой при Гастингсе и восшествием на трон первого короля династии Тюдоров начала формироваться национальная идентичность. В тринадцатом веке в Англии завершились главные завоевательные войны. Основы государственности — как управляется страна, на каком языке говорит ее народ, где пролегают границы — находились в стадии становления, особенно в том, что касалось Ла-Манша. Еще в 1227 году, в начале правления Генриха III, официальным языком двора был французский. Английские короли удерживали территории на севере Франции вплоть до 1558 года, хотя не минуло и двенадцати лет с тех пор, как французские армии контролировали Лондон.

По иронии судьбы, человек, возглавивший мятеж баронов, сам был французом. Симон де Монфор родился около 1208 года, он был младшим сыном аристократа и крестоносца, также носившего имя Симон де Монфор. Старший Монфор унаследовал от матери право претендовать на титул английского графа, но так его и не получил из-за эдикта короля Иоанна, запретившего французской знати владеть английскими землями. Подобно своему сыну, он, по всем свидетельствам, был решительным воином и блестящим стратегом, хотя его таланты и послужили менее благородным целям. Он возглавил крестовый поход против альбигойцев и в 1218 году во время осады Тулузы был убит теми самыми еретиками, на искоренение которых положил жизнь.

Как младший сын Симон де Монфор не унаследовал земель и после смерти отца начал сложный процесс по восстановлению графского титула. В 1230 году он добился устного разрешения Генриха III и в течение года получил во владения земли Лестер. Это кажется огромным успехом, однако новоиспеченный граф лишь начинал восхождение наверх. Он сблизился с королем Генрихом, бывшим всего на год его старше, и в 1238 году женился на его сестре, Элеоноре Английской.