К реке. Путешествие под поверхностью

Все могло бы прийти к благополучному завершению, обладай король честностью или предусмотрительностью. Но поскольку он не имел ни того, ни другого, страну поглотили распри. «Оксфордские провизии» так и остались на бумаге, и несколько последующих лет бароны колебались между верностью королю и стремлением к реформам, меж тем как сам Симон де Монфор большую часть времени проводил во Франции. В 1263 году события достигли критической точки. По стране шныряли солдаты обеих армий, захватывая земли и силой и вымогательством выколачивая из населения деньги на собственные нужды. Говоря о необузданности мятежников, хроникер-роялист Уильям Ришангерский пишет, что этот год «содрогался от ужасов войны; и поскольку каждый старался защитить собственный замок, войска разоряли всю округу, опустошая поля, угоняя скот и не щадя ни церкви, ни кладбища. Более того, они обшаривали и грабили дома бедных крестьян, вынося все вплоть до соломенных тюфяков».

•

Что до королевских особ, то однажды на рассвете принц Эдуард явился в сокровищницу при Темпле, якобы желая взглянуть на драгоценности своей матери, вскрыл ломом сундуки и забрал из них тысячу фунтов. А несколько недель спустя лондонцы забросали королеву Элеонору яйцами и камнями, когда она попыталась на корабле бежать в Виндзор. Этот инцидент имел весьма серьезные последствия.

В конце года была предпринята последняя отчаянная попытка установить мир. Обе стороны согласились обратиться к Людовику IX, королю Франции, как к арбитру и поклялись исполнить его вердикт. В январе 1264 года была принята Амьенская миза [37], которая почти полностью отвечала интересам короля. Бароны ожидали совсем не того. Несмотря на свое обещание, они отказались подчиниться документу, который во имя Отца, и Сына, и Святого Духа требовал «аннулировать и сделать недействительными Оксфордские условия». Остался единственный выход — война с королем.

Тут исторические события приближаются к Узу. 6 мая 1264 года армия Монфора выдвинулась из Лондона и направилась во Флетчинг, деревню, в которой я провела канун летнего солнцестояния. Если бароны и надеялись разбить роялистов, то именно на юге: там поддержка у них была самой сильной. Когда известия о приближающихся войсках достигли Генриха, стоявшего лагерем в аббатстве Баттл, он немедленно поспешил в Льюис, где находился замок его союзника Джона де Варенна, истового роялиста, чья подпись значилась на «Оксфордских провизиях» под королевской. Обе армии двигались лесами Вельда: Генрих — с востока, а Монфор — с севера. Из-за ловких баронских лучников, рассеявшихся по чаще, король потерял своего повара Томаса, и путь роялистов стал столь опасным, что им пришлось с головы до ног облачиться в доспехи. Они разместились на постой на окраине Льюиса, в большом клюнийском аббатстве, от замка их отделял приток Уза Уинтерборн. За землями аббатства лежала болотистая низина, которая лишь века спустя превратилась в плодородные угодья Брукс; в тринадцатом веке это, судя по всему, была зловещая трясина, вотчина скорее водной дичи и угрей, чем кроликов и овец.

Здесь и состоялись последние переговоры. 12 мая Симон и его войска, к этому времени пересекшие лес и вышедшие к долине под горой Харри — до Льюиса оставался один бросок, — направили к королю парламентариев: две группы священнослужителей. Первая требовала возвращения к «Оксфордским провизиям», вторая обещала возместить ущерб, нанесенный за предыдущие месяцы, и сулила тридцать тысяч фунтов стерлингов в качестве отступных. Последняя мера, в частности, должна была ублажить вспыльчивого брата короля Ричарда Корнуоллского: взбунтовавшаяся лондонская чернь разрушила его замок в Айлворте, вырубила сады и осушила новый пруд с рыбами, обошедшийся Ричарду в немалую сумму. Предложения были отвергнуты, и принц Эдуард, прозванный Длинноногим (а позднее за кровопролитные сражения на севере и Шотландским молотом), отец Эдуарда II, злосчастного короля-гомосексуалиста, передал послание сторонникам Монфора. В нем он пригрозил, что они «не получат мира, пока не накинут себе на шеи удавки и не сдадутся, дабы мы их повесили либо загубили, как мы того возжелаем».

На следующий день состоялся еще один обмен дерзостями, к этому времени войска Симона де Монфора незаметно переместились, заняв позицию чуть южнее (по оценкам историка Дэвида Карпентера, где-то между деревнями Оффхэм и Хамси). С той точки, где я стояла, виднелись холмы, возвышавшиеся над их лагерем, белый рубец, окаймленный деревьями, указывал место, где были похоронены солдаты. Перед рассветом 14 мая армия мятежников поднялась на Даунс, с трудом добралась до вершины Блэккэп и двинулась на юг, пока не достигла самого высокого холма, откуда Льюис был как на ладони. Здесь воины исповедовались и украсили доспехи белыми крестами, которые крестоносцы носят поверх кольчуги. Затем они разделились на центр и два фланга, левый и правый, резерв под командованием Монфора расположился чуть выше, чтобы наблюдать за ходом сражения.