К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Ни один из этих рисков ни я сама, ни Джонатан не рассматривали даже гипотетически, однако для того, чтобы все было сделано, как должно, мужу пришлось подписать стандартную форму отказа от эвакуации тела (BDEF) – его согласие на то, что мое тело останется на горе, если я встречу там свой безвременный конец. Если бы мне посчастливилось погибнуть ниже на горных склонах или даже по пути в базовый лагерь, он мог бы за (кхе-кхе) символическую сумму выбрать либо репатриацию (отправку моих останков домой), либо кремацию. Авторы текста стандартного заявления не пожалели слов, убеждая подписывающего быть практичным и напоминая ему о традиционном кодексе альпинистов. Чем выше отметка, на которой альпинист погибает, тем более вероятно, что он останется там навечно. Выше определенного уровня опасность попытки перенести мертвый груз не стоит того, чтобы рисковать еще одной жизнью. К шерпам и проводникам регулярно обращаются с прось-бами, предлагая немалые деньги, но для большинства альпинистов это жесткое «нет».

Джонатан читал текст заявления на бланке и хмурил лоб.

– Боже милостивый! Они потребуют еще 80 тыс. долларов, если я выберу репатриацию. Что же, тебя повезут в гробу от Dolce & Gabbana?

– Ну, в идеале…

– Я предпочитаю, чтобы тебя скинули в трещину. Все, я поставил галочку, теперь мы с этим разделались.

– Я тоже люблю тебя, милый, – сказала я. – Похоже, мне и правда придется вернуться домой живой.

– И правда, – его напряженная верхняя губа чуть расслабилась. – Может, если я оплачу тебе бизнес-класс до Катманду, у тебя получится более удачный старт. По-старайся получше отоспаться.

– Спасибо тебе, – я обняла его.

Я тоже предполагала лететь бизнес-классом, но он, как я подозревала, хотел оплатить мой билет накопленными авиамилями.

– А еще я взвесил твои баулы, – заметил он, как всегда, прагматично. – Если полетишь эконом-классом, тебе придется доплачивать за багаж сверх нормы.

Перед отъездом из Бостона я связалась с подругами по электронной почте, сообщив им, куда направляюсь, и неожиданно получила от них полную поддержку. Самые искренние пожелания добра и удачи, наполненные любовью и позитивной энергией. Я не всегда сентиментальна в таких вещах, но их ответы меня очень тронули.

В Гонконге я проскочила таможню благодаря тому, что мои отпечатки пальцев еще хранились в базе данных, и быстро перебежала на другой терминал, чтобы успеть на рейс Dragonair в Катманду. Когда мы приземлились, была уже почти полночь, так что стало слишком темно, чтобы хоть как-то увидеть Гималаи. Направляясь к ленте выдачи багажа, я почувствовала, что шагаю уверенно, словно играю теперь на знакомом поле. Меня так и подмывало не ложиться спать, а начать просматривать карты и списки, но я воспользовалась возможностью отдохнуть. Я скомандовала себе «отбой» и решила встать пораньше, чтобы за завтраком встретиться с командой, с которой пойду на Эвересте.

В деловом мире команду подбирают, основываясь на потребности, опыте и общей хорошей форме. Поначалу мне казалось странным применять эти принципы к случайной группе незнакомцев, которые по воле судьбы записались в одну экспедицию, но, по моему опыту, нет лучшего уравнителя, нет более сильной связи, чем общая цель. Высотный альпинизм считают занятием одиночек, тех, кто движется в своем собственном темпе. Это верно, вы проводите много времени наедине с собой, но при этом необходимы другие люди, чтобы добраться туда, и немалая часть удовлетворения приходит от обмена опытом с товарищами. Впервые на Эверест поднялись в 1950-х годах именно благодаря военно-командному подходу. Наверное, в наше время лучше всего это можно описать термином «сотрудничество» или «кооперативная конкуренция».

Мне предстояло идти на гору с экспедицией IMG и Дэниелом. Всего набралось 22 классических альпиниста с проводниками с Запада и шерпами в общей группе поддержки, а также 10 альпинистов, проводник с Запада и шерпы. В целом это означало, что в базовый лагерь Эвереста будет поднято двадцать тонн снаряжения, продовольствия, топлива и кислорода, а также более 7 км веревок. За восемь недель экспедиции мы съедим более 2500 яиц.