Kak_chitat_Platona_Professorskaya

ское») обращение с философским знанием является его методом. Тот, кто понял действие «Государства», понял также и то, что о благе как о высшем принципе Платон мог сказать больше, чем написал в этой книге. Даже без помощи сведений, имеющихся у Аристотеля, на основе одного только главного произведения Платона мы можем знать, что какая-то устная платоновская теория принципов существовала.

ПРЕРЫВАНИЕ ПЕРЕСКАЗЫВАЕМОГО ДИАЛОГА

Особого рода драматургическим средством, при случае применяемым Платоном, является прерывание пересказываемого диалога вставками из рамочного диалога. Так, «Евтидем» с формальной точки зрения — это рассказ Сократа Критону о том разговоре, который за день до этого состоялся между ним и двумя эристиками в Ликее. В ходе этого рассказа мы узнаём, что юный Клиний высказался об искусстве диалектики следующим образом: по его мысли, оно забирает себе «добычу» математики, подобно тому, как политика забирает себе добычу стратегики, к примеру, захваченный город (290cd)⁵. В этом высказывании подразумевается определённое отношение между математикой и диалектикой, которое можно понять только исходя из теории науки, развитой в «Государстве» (510с и след., 531с и след.), а в «Евтидеме», где отсутствует какое бы то ни было преду-

готовление к такому выводу, он напоминает эрратический валун.

Желая подчеркнуть значение того соображения, что математика находится в подчинённом положении по отношению к диалектике, Платон прерывает пересказываемый диалог, позволяя Критону спросить, правда ли юный Клиний изрёк нечто столь мудрое; и если это был он, тогде ему нет нужды продолжать образование у кого-либо из людей (290е). К нашему изумлению, Сократ отказывается поручиться за то, что это был Клиний; по его словам, это мог быть и Ктесипп; однако, когда Кри-тон равным образом отвергает и это его предположение, Сократ высказывает догадку, что эту мысль, возможно, внёс в разговор «некто более высокий», находившийся в тот момент среди присутствовавших (291а 4). Нам не нужно долго гадать, чьим голосом мог воспользоваться неизвестный бог. Бесспорно то, что диалектика затрагивает область «более высокого», область «божественной» философии. Таким образом, Платон не рассчитывает, что скупая отсылка к его теории науки будет распознана, но использует намного более доходчивый драматургический приём прерывания пересказываемого диалога, давая читателю понять, что за диалогом таится нераскрытое философское богатство, которое так же соотносится с тем, что обсуждается открыто, как область божественного с областью человеческого.

Прерывается пересказываемый диалог и в «Федоне», причём даже дважды (об этом мы упоминали выше на с. 135-136). Тем самым внимание читателя обращается на значение «помощи» собственному логосу, к оказанию которой должен быть способен философ. Помощь, которую на деле умеет оказывать себе Сократ, ясно демонстрирует, что философ при этом не может (как нередко полагают) оставаться на том же уровне, что и требующий защиты логос. Это обстоятельство акцентируют оба случая прерывания пересказываемого диалога, что в сочетании с темой восхождения от гипотесы к гипотесе проливает свет на то, почему трансцендирующее помо-гание призвано служить центральным структурным принципом платоновского диалога вообще.

СМЕНА СОБЕСЕДНИКА

В немалом числе диалогов первый собеседник Сократа в ходе разговора уступает место другому, чаще всего — но не всегда — своему единомышленнику. Смена лиц часто отмечает изменение уровня аргументации и, как правило, сопряжена с одним из случаев «помощи логосу».

В «Горгии» расспросам Сократа о предмете и назначении своего искусства (T£xvr|) подвергается сначала великий софист, именем которого назван диалог. Сократ обходится с ним вежливо; лишь на его ученика Пола он начинает наседать с более трудными и принципиальными вопросами; когда же становится ясно, что тот уже не справляется с дискуссией, в разговор вступает Калликл, представляющий политическую риторику.