Как кошка смотрела на королей и другие мемуаразмы

Еще кое-что о редакторах. Вместе с моими родителями на редакционно-издательском факультете Полиграфического института учился Юрий Оттович Бем (для родителей, конечно, просто Юра). Он работал в редакции художественной литературы издательства «Правда» (впоследствии переименованной в «Прессу») и время от времени давал мне работу; я, например, написала для «Правды» предисловия к сборникам сочинений Альфреда де Мюссе и Стендаля, которые потом с не слишком большими изменениями переиздавала уже в новейшие времена. Но рассказ не об этом. А о том, что мой приятель Андрей Семенович Немзер, который и сам выпустил у Бема в «Правде» «Избранную прозу» Владимира Соллогуба, в силу своего игривого нрава перекрестил Юрия Оттовича (разумеется, за глаза) в Альфреда Людвиговича, и я ужасно боялась, что рано или поздно ляпну чудовищную глупость и вместо: «Здравствуйте, Юрий Оттович!» скажу-таки: «Здравствуйте, Альфред Людвигович!» А глупостью это казалось несусветной, потому что где благонамеренный сотрудник советского издательства, а где замечательный филолог-славист, деятель русской эмиграции первой волны? Ну, этот Бем и тот Бем: мало ли однофамильцев. Потом я печататься в «Правде» / «Прессе» перестала и про Юрия Оттовича вообще забыла. А к Альфреду Людвиговичу по-прежнему относилась с большим почтением. И вдруг совсем недавно выясняется: то, что казалось абсурдным юмором, оказалось самой настоящей правдой. Были два брата: Альфред Людвигович и Отто Людвигович. Старший после 1917 года уехал в эмиграцию и там публиковал замечательные историко-литературные работы. А младший стал большевиком и делал карьеру в Советском Союзе – работал в Наркомпросе под началом Крупской и был главным редактором журнала «За коммунистическое воспитание». Младшего расстреляли в 1937 году, а старший погиб после того, как был арестован советскими спецслужбами в Праге в мае 1945 года. И теперь Юрий Оттович публикует в сборнике, посвященном своему родному дяде, статью «Альфред Бем и Отто Бем: на двух полюсах жизни». Но боюсь, что, если бы в 1983 году я назвала его Альфредом Людвиговичем, это бы его совершенно не порадовало.

Шефтсбери на пляже

Эта история относится к очень давним, студенческим временам, когда мы с Олей на каникулах поехали отдыхать в Сухуми и я – то ли руководствуясь рекомендацией Пушкина насчет того, что в дорогу надо брать скучную книгу, то ли просто по глупости – не нашла ничего лучше, как взять с собой недавно вышедшие в «Искусстве» «Эстетические опыты» Шефтсбери. То есть Шефтсбери, конечно, не Гегель, но пляжным чтением его назвать трудно. А я потащила его на пляж. И тут он оказал мне неоценимую услугу. Я, что называется, никого не трогая, лежала себе на солнышке и читала своего Шефтсбери. И тут со мной решил завязать беседу некий грузин. Он как-то незаметно подполз по песку и учтиво спросил: «Девушка, а что вы читаете?» Я молча показала ему обложку Шефтсбери. Не скрою, что отполз он гораздо быстрее, чем подполз. Как сказано в бессмертной повести Фазиля Искандера «Созвездие Козлотура»: «Интересное начинание. Но не для нашего климата».

А она когда умерла?