Как пингвины спасли Веронику

Утро проходит в привычной рутине. Приходит семья из пяти человек, чтобы узнать, не ожидается ли скидок на электрические велосипеды в ближайшее время (не ожидается). Мы продаем несколько запасных частей. Заходит парень, который потерял ключ от велосипедного замка и хочет новую связку ключей для этого замка, вместо того, чтобы купить новый. Требуется много времени, чтобы объяснить ему, что весь смысл этого замка в гарантии безопасности и что ключ такой же марки не подойдет к его старому замку. И даже если бы подходил, мы не продаем ключи отдельно. Я уже начинаю терять волю к жизни, поэтому вмешивается Гэв. Он, как всегда, ведет себя очень дипломатично. Мне удается время от времени сосредоточиться, но потом я выключаюсь. Выключаюсь я чаще, если честно. Жаль, что я больше ничего не смогу сказать бабуле, не смогу встретиться с ней лично, чтобы просто сказать, что… Не знаю, что бы я сказал, но что-нибудь бы придумал.

– Все думаешь о своей бабушке? – спрашивает Гэв, когда я выхожу поесть сэндвич на задний двор во время перерыва,

– Да, наверное. Я все жалею, что не узнал все эти истории про бабулю раньше. И хотел бы я знать ответы на некоторые вопросы – теперь-то я знаю, что спросить. И еще хотел бы, чтобы она была не в Антарктиде, чтобы я смог наладить с ней отношения, пока она… ну, ты понял.

– Значит, тебе бы хотелось попрощаться с ней?

– Конечно, если была бы такая возможность, – признаюсь я. – Но как я уже сказал, деньги и все такое. Мне едва хватает на аренду квартиры. Поездка туда обойдется как минимум в тысячу фунтов.

– Но ты бы поехал туда, будь у тебя деньги? Даже несмотря на то, что ненавидишь холод?

Я кивнул.

– Да, черт возьми, видимо, так бы я и сделал, дружище. Как ты правильно сказал, она моя единственная родня. Я только нашел ее и вот тут же должен ее потерять. В ней, черт возьми, гораздо больше, чем я думал. И у меня такое чувство, что у нас есть незаконченное дело.

Гэв долго и пристально смотрит на меня.

– Патрик, дружище, прости за бестактность, но во всем этом есть и светлая сторона. Похоже, ты вот-вот станешь миллионером.

Не скажу, что эта мысль не приходила мне в голову. Но я тут же отбросил ее, потому что, честно говоря, все это только догадки. И вообще я не собираюсь быть таким мелочным.

– Думаешь, бабуля оставит мне свои миллионы?

– Ага.

– Да брось. Она ненавидит меня всей душой.

Гэв качает головой.

– Думаю, что нет. Ты не поленился и поехал встретиться с ней в аэропорт, так? Уверен, что ее тронул этот жест, даже если она не подала виду. И потом, она прислала тебе эти дневники. Ты сказал, что все они были заперты на замок с кодом, так что вряд ли она посвятила в это многих. Никто больше не читал эти дневники, приятель, даже ее верная сиделка, как ты говоришь. Ну же, Патрик, совершенно очевидно: она собирается оставить тебе свое состояние!

Думаю, это и правда имеет смысл – когда Гэв вот так все описывает. Святые угодники! Я, владеющий миллионами, это еще более нереально, чем я в Антарктиде. Слегка подпрыгиваю от волнения. Гэв протягивает руку, и я отбиваю ему пять. Однако радость длится недолго. Мне больно думать о бабуле Ви, умирающей там, в холоде.

– Послушай, Гэв. Я вроде как и правда хочу поехать повидаться с ней. Я, конечно, и не рассчитываю, что ты мог бы…

– Что, дружище? Выкладывай.

Деньги порабощают. Я ни в чем не могу быть уверен. Бабуля Ви склонна к эксцентричным и импульсивным поступкам, это я знаю точно. Может, она и оставит мне часть своего состояния, но, с другой стороны, она может умереть и оставить все какому-нибудь приюту или что-то в таком духе.

Я произношу дрожащим голосом:

– Не мог бы ты, э, подумать о том, чтобы одолжить мне немного денег на перелет, как считаешь?

Гэв хлопает меня рукой по спине:

– Ну конечно, мужик! Думал, ты уже никогда не спросишь.

Боже, что это я задумал? Я что, окончательно свихнулся? Если бабулино наследство достанется сиротам, как я собираюсь вернуть эти деньги Гэву?

– Может, тебе стоит обдумать свой ответ, – слышу я свои слова.

Гэв не поддается:

– Да все будет в порядке, приятель. На самом деле это произошло очень вовремя – я только что получил наследство от матери. И мне бы хотелось потратить его на хорошее дело.

Мы продолжаем пререкаться. Я на полном серьезе не хочу быть должен Гэву, если вдруг бабуля Ви не оставит мне ни гроша. Но Гэва невозможно переубедить. Он говорит, что я могу вернуть ему деньги в любой момент в следующие двадцать лет. Он как бы дает мне рассрочку или что-то типа того. Утверждает, что сумма по большому счету не такая уж и большая. И он все равно должен мне, потому что магазин велосипедов без меня бы не протянул. Здесь он, конечно, немного преувеличивает.

Слуша Гэва, я все больше утверждаюсь в мысли полететь в Антарктиду. Уже представляю себя героем. Я, Патрик Храбрый, отправляюсь в отважную миссию, чтобы подарить мир и спокойствие беспокойной душе пожилой женщины. Но потом я кое-что вспоминаю.