Читаем Калейдоскоп мыслей “Из бабушкиного сундука” полностью

– Ты учишь: – Верные в раю святомУпьются лаской гурий и виномКакой же грех сейчас в любви и пьянствеКоль мы в конце концовК тому ж придем.В этой чаше бессмертья вино.Выпей егоВеселье в нем раствореноВыпей егоГортань как огонь обжигает оноНо горе живою рукой снимает оно.Выпей его.– Всех пьяниц и влюбленных ждет гееннаНе верьте братья этой лжи презреннойКоль пьяниц и влюбленных в ад загнатьРай опустеет тут же непременно.– Кто пил вино – ушел,Кто пьет – уйдет, а разве тот бессмертен – кто не пьет?Омар Хайям.Пить можно всемНеобходимо толькоЗнать, где и с кемЗа что. Когда и сколько.

Жаль одно, что в смеси винной нету главной половины – тормозящей установки, чтоб не пить без остановки.

У выпивох алкоголь в печенках сидит.

Так часто пил за здоровье других, что потерял свое.

Взаимосвязь в природе так видна: все те кто пьет до дна, те заодно и сами опускаются на дно.

От людей, что шатаются словно дожди, в час застолья хорошего слова не жди.

Пьяному море по колено, а лужа по уши.

Напьется так с царем дерется, проспится – курицы боится.

Перед злоупотреблением – не разбалтывай.

Напоили вином козла – пошел с волком драться.

Знай толк – не давай пьяному в долг.

Чарка вина не прибавит ума, другая да третья, сводят с ума.

Не вините вино – вините пьянство.

Вино входит – ум выходит.

Упился медами – опохмелился слезами.

Горе вином не зальешь, а радость пропьешь.

Когда петух пьян, он забывает о ястребе.

Никому не поставить нас на колени! Мы лежали и будем лежать!

Может пропустим по одной? – ты можешь пропустить, а мне налей.

Пьян да умен-две ментальности в нем.

Хотел показать что не лыком шит, а показал – что лыка не вяжет.

Пить здоровью вредить, не пить – государству вредить.

Третий может быть или лишним, или запасным.

Он не заглядывал в рюмку, пил прямо из горлышка.

Пить и закусывать, все равно, что ехать и тормозить.

Пьяный на лошади – всадник без головы.

Тошнит не от водки, а от стаканчиков.

Самое правильное пиво-это водка.

С точки зрения пьяницы, полная посуда бьется к несчастью.

Безобразие: прожиточный минимум есть, а пропиточного нет.

Парадокс: пища для размышления есть, а выпивки для размышления нет.

От невинных детей несло винным перегаром.

Если вы можете лежать ни за что не держась, значит вы еще не пьяны.

В настоящих поисках по разуму, он оказался в вытрезвителе.

Для пьяного-где упал, там и новоселье.

Каждому мужчине нужны в жизни три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, которая считает его мужчиной.

Нередко угол падения оказывается равным 40 градусов

Я сказал выпивке нет, но она не реагирует.

Из дома он выходил в дождь, чтобы жена след не взяла.

Может возьмем такси? Лучше водки – так быстрее развезет.

Кто много пьет вина, тот скоро сходит с ума.

В пищевом институте защищена на тему: как правильно закусывать водку».

Правильно закусывать водку надо винегретом и манной кашей, потому что

Манная каша потом выходит легко, а винегрет красиво.

Пьяный друг становится врагом.

Утром пьяница клянется, к вечеру снова напьется.

Я конечно клятву дал, но не выдержал, поддал!

Странно: сигареты с фильтром уже давно есть, а вина с фильтром еще нет.

Пьяный друг становится врагом.

Раньше истина была в вине, а теперь в самогоне.

Много вина пить – вине быть.

Испарился смысл давнишний в поговорке «третий лишний». В ней уже не та основа – третьим будешь? – слышу снова.

Еще 50 граммов инвестиции, и я недвижимость!

И как у жены поворачивается язык, обвинять мужа. Что он пришел на рогах.

Решился все-таки спросить прохожий пьющих: – Земляки-вас кто-то приневолил пить, иль вы отроду дураки?

Родился в рубашке. Но потом пропил ее.

Готов пить «горькую», чтобы ощутить «сладкую жизнь».


Вино сообщает каждому, кто пьет его – четыре качества. Вначале человек становится похожим на павлина – он пыжится, его движения плавны, величавы.

Затем он приобретает характер обезьяны и начинает со всеми шутить и заигрывать, потом он уподобляется льву и становится самонадеянным, гордым уверенным в своей силе в заключение он превращается в свинью и, подобно ей валяется в грязи.

Абуль-Фарадж.


Пьянство не рождает пороков, оно их обнаруживает, счастье не меняет нравов, оно их подчеркивает.

(из сборника «восточная мудрость»)


не предавайся пьянству и кутежу, чтобы не изобличить себя таким, каким есть, а не таким. Каким кажешься.

Питтак.


Из двух зол на столе, выбирал то, что покрепче!

У чашников и у бражников – много праздников.


– К русскому подходит американец и говорит:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия
Философия музыки в новом ключе: музыка как проблемное поле человеческого бытия

В предлагаемой книге выделены две области исследования музыкальной культуры, в основном искусства оперы, которые неизбежно взаимодействуют: осмысление классического наследия с точки зрения содержащихся в нем вечных проблем человеческого бытия, делающих великие произведения прошлого интересными и важными для любой эпохи и для любой социокультурной ситуации, с одной стороны, и специфики существования этих произведений как части живой ткани культуры нашего времени, которое хочет видеть в них смыслы, релевантные для наших современников, передающиеся в тех формах, что стали определяющими для культурных практик начала XX! века.Автор книги – Екатерина Николаевна Шапинская – доктор философских наук, профессор, автор более 150 научных публикаций, в том числе ряда монографий и учебных пособий. Исследует проблемы современной культуры и искусства, судьбы классического наследия в современной культуре, художественные практики массовой культуры и постмодернизма.

Екатерина Николаевна Шапинская

Философия