Канатоходец

Полковник  (торжественно). Непрерывность процесса. Это юридический термин. Единство судебного рабирательства, единство следственного действия... Тот же классицизм. Римское право, классический театр. Единство действия, единство места, место преступления, corpus delicti, modus operandi, praemica major, praemica minor. (Кричит.) Dixi et animam levavi.

Занавес 

Действие третье

Декорация та же, что и во втором действии. На сцене Верочка и Андрей Джибеко.

Верочка. Итак, Страшного Суда пока не получилось.

Джибеко. Он сказал, что это репетиция.

Верочка. Значит, будут еще новые идеи, находки, поправки.

Джибеко. Но ведь покойника по-прежнему нет.

Верочка. Мне кажется, он расследует не преступление, а грех.

Джибеко. И здесь мы наблюдали полковника во всей красе.

Верочка. Нет, только в наивысшем его проявлении.

Потирая руки, входит Полковник.

Полковник. Ну-с, господа, на чем мы с вами закончили?

Джибеко. Мне это не интересно.

Верочка. Что-то вы говорили по-латыни.

Полковник. А-а, это так, общие рассуждения. Это из юриспруденции, правовой силлогизм и так далее. Ах да, я предлагал исповедаться.

Джибеко. Но без отпущения грехов.

Верочка. Да, без отпущения. Просто сеанс психоанализа. Так?

Полковник. Главное, не надо ничего изображать. Только то, что идет изнутри, может представлять какой-то интерес. Какой-то для кого-то интерес. Интерес для заинтересованного лица, для зрителя, например.

Джибеко. Предложите это актеру, Полковник. Он вам ответит, что его дело как раз изображать.

Полковник. Артистом можешь ты не быть и так далее. Исповедь совсем другое дело. Уж если общество призвано к покаянию...

Джибеко. Но ведь вы-то ни в чем не каялись Полковник, и вас не мучат угрызения совести.

Полковник. Совесть? Совесть, это когда люди разговаривают сами с собой. А кто разговаривает сам с собой? (Смеется.) Вы согласны?

Джибеко. Тогда при чем здесь покаяние?

Полковник. Давайте не будем брать в расчет то, что было, поговорим о том, что могло бы быть. Или чем оно станет в прошлом, если мы посмотрим из настоящего.

Джибеко. Да-да, как сделать бывшее небывшим?

Полковник. Это Ницше. Это философия, а философия существует для того, чтобы успокаивать людей: dixi, мол, et animam levavi.

Верочка. Что это, наконец, значит, Полковник?

Полковник. Высказался и тем облегчил душу.

Джибеко. Но все же как сделать бывшее небывшим?

Полковник (уверенно). Забыть свидетелей.

Верочка. Как?

Полковник. Очень просто. Пусть кается тот, кто виноват, профессия же снимает всякую вину.

Верочка. Значит, кому-то можно простить и убийство?

Полковник. Кому-то, можно. Не тому, конечно, кто своевольно совершает этот акт. Ведь можно и воздержаться. Например, для вас это выбор, сто дорог, так сказать, но у профессионала выбора нет, и если бы убийство совершил палач, тогда б я не вел никакого расследования, потому что палач не несет ответственности за убийство. Иногда, впрочем, преступника называют жертвой. Но это по отношению к палачу. Однако жертва в любом случае преступник. По меньшей мере соучастник (ница) преступления.

Верочка. Каким же образом?

Полковник. Вы представляете себе убийство без жертвы? Абсурд.

Джибеко. И каяться, конечно же, должна жертва, поскольку это не профессия.

Полковник. В самую точку. Вот почему все общество было призвано к покаянию. Все, кроме профессионалов.

Верочка. Ну что ж, тогда каждому по делам его.

Полковник. А судьи кто? За древностию лет и так далее. Они все еще привержены презумпции невиновности. Они не верят обвинению, если оно не подтверждено свидетельствами и доказательствами. Они наивно, а может быть, и злонамеренно верят фактам, как будто факты существуют сами по себе. Но мы не увидели бы решительно ничего, если бы не были к тому подготовлены. Так какие-то папуасы не видели корабля, стоявшего на рейде, потому что до этого не знали о его существовании. Эти судьи говорят: «принимать желаемое за действительное», — но ведь желаемое и есть действительное. Ведь на самом деле факты создаются нашим воображением, желанием, волей, которая в свою очередь преобразуется в веру.

Верочка. Ну что ж, тогда каждому по вере его.

Полковник (удивленно). По вере? Опять вопрос, во что вы верите? Верите фактам? Вот почему вы не верите в существование трупа. Его нет, но разве это основание для того, чтобы его отрицать?

Джибеко. Я отрицаю его присутствие здесь, Полковник.

Полковник. Я и не говорю, что он присутствует, но может. Он может присутствовать. Так же, как и канатоходец, который в свою очередь может упасть.

Джибеко (злобно). Но не падает.

Полковник. Пойдемте, я вам кое-что покажу.