Кант. Биография

Я не скрываю того факта, что философию Аристотеля настолько оклеветали и насмеялись над ней, с тех пор как с начала этого века появилось столь много новых систем, что ни одна собака не возьмет куска хлеба у аристотелианца, даже если ее пять дней не кормили. Это неуважение общественности к древности заставило меня из честных побуждений уйти от Аристотеля. Впоследствии я вынужден был изучать каждую новую систему, как только она появлялась, чтобы учить молодых студентов, которые интересовались только новейшими (splitterneue) философами. У меня. была такая же посещаемость и аплодисменты, как и у всех. Но потом я устал от постоянных перемен. Я стал сравнивать все новые доктрины с древней. И мне пришлось испытать, как ненависть и неуважение к Аристотелю тех, кто неопытен в этих вопросах, направились и на меня[254].

Грегоровиус знал современную философию. Он просто не считал ее лучше философии Аристотеля и был готов настаивать на своем даже перед полупустой аудиторией. Хотя мы и не знаем, ходил ли Кант на его лекции, но его «жажда знаний» вполне могла этому способствовать. Вероятнее всего, он, в конце концов собиравшийся изучать античность, не упустил возможности послушать Грегоровиуса в 1740 году[255].

Подход Грегоровиуса заметно отличался от подхода, который использовался во Фридерициануме. Кант отметил в своей «Метафизике нравов», как будто оправдываясь: «Считается неприличным не защищать по мере возможности от всяких нападок, обвинений и пренебрежения стариков, которых можно рассматривать как наших учителей». И добавил: «глупой иллюзией было бы приписывать им только за то, что они старше, преимущество в таланте и доброй воле перед молодым поколением»[256]. Вполне вероятно, что когда он это писал, то имел в виду и некоторых из собственных бывших профессоров. Он мог «из первых рук» изучить и ортодоксальный протестантский аристотелизм. Ходил ли Кант на курс к Квандту, самому известному члену ортодоксальной партии, неизвестно, но это маловероятно, поскольку Квандт едва ли ощущал необходимость преподавать. Грегоровиуса вскоре сменил Карл Андреас Кристиани (1707–1780), приехавший из Галле в Кёнигсберг преподавать практическую философию, пиетист и протеже Шульца[257]. Кант мог ходить и на его лекции.