Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Все к аркебузам, или погибнем в огне!

В этот момент старые часы, снабженные сигналом тревоги, пробили несколько раз.

— Правильно, голос бронзы, лети по полям и собирай всех храбрецов, что еще остались на острове, если они остались…

Все схватили по аркебузе, и на открытом месте турецких всадников встретил такой шквал огня, что очень многие вылетели из седла.

Турки ответили дождем горящих стрел, но у арбалетов небольшая дальность попадания, а потому многие стрелы не долетели. Мико, меткий стрелок, творил просто чудеса. Каждая пуля, выпущенная из его аркебузы, валила всадника либо с простреленной головой, либо с переломанным позвоночником. Он один производил среди турок такой же переполох, как весь отряд, вместе взятый, и с немалым успехом. Еще какое-то время турки отчаянно сопротивлялись, то и дело возобновляя попытки подобраться к конюшне, потом вдруг бросились бежать и спрятались за шпалерами.

— Они удирают, — сказал Домоко. — Плохой знак.

— Почему? — спросил Дамасский Лев. — У них ведь много погибших.

— И все же, синьор, меня этот довод не убеждает.

Рискуя получить стрелу, он выскочил за баррикаду и подбежал к конюшне. И тут же раздался его отчаянный крик:

— Горим!.. Горим!.. Мы пропали!..

— Что горит? — спросил Дамасский Лев, побледнев.

— Конюшня. Сено уже загорелось, и под угрозой весь дом.

— Что же, мы так и позволим себя спалить? — вскричала герцогиня. — Мы с мужем седлаем коней и быстро их атакуем.

— Но не с этого фланга, синьора, — остановил ее Домоко. — Будет лучше, если турки не заметят, что мы бежали. Мико, помоги!

— Еще пострелять этих каналий?

— Ближайшие пять минут об этом позаботятся другие. Обороняйте дверь и не подпускайте арбалетчиков: они сейчас более опасны, чем аркебузиры.

В кухне вдоль стены лежала тяжелая балка. Критянин и албанец подняли ее, бросились к стене и принялись долбить ее, и та легко поддавалась, поскольку была сложена из глины, смешанной с соломой. А турки между тем без перерыва пускали стрелы и орали:

— Все тут передохнете, псы христианские! Крит теперь наш!

За домом поднялся столб дыма и заволок баррикаду, сильно досаждая аркебузирам. Дамасский Лев и герцогиня, сразу поняв замысел Домоко, быстро оседлали коней и на каждом внимательно проверили сбрую: даже обрыв одного ремешка при быстрой скачке может привести к трагедии. А Мико и критянин тем временем с ожесточением ломали стену, выбивая тяжелой балкой крупные куски. Громкие выстрелы из аркебуз заглушали удары, и турки их не слышали. Они даже отошли от баррикады, решив, что в доме проклятые гяуры давно сгорели, и следили только за дверями, из которых, как они надеялись, должны были выскочить на конях те, кто остался в живых. Четверо критян с помощью албанца палили по людям и лошадям, выдерживая невероятный жар огня. Мусульмане гибли один за другим, бездумно подставляясь под выстрелы. Семь или восемь всадников, скорее сумасшедшие, чем храбрые, попытались прорвать прочную оборону баррикады и почти все пали, задавленные телами собственных коней. Вдруг с первого этажа раздался голос:

— По коням!.. Путь открыт!..

Это кричал Домоко.

Под ударами балки обвалился огромный кусок стены, и образовалась брешь вполне достаточной величины, чтобы сквозь нее можно было проехать верхом на коне.

— Вперед, Элеонора! — крикнул Дамасский Лев. — Нельзя терять ни минуты. Крест будет оберегать нас в пути до самой бухты Капсо!

Предупредили аркебузиров, и они, выпустив последние заряды, перебежали на первый этаж, где в нетерпении били копытами хорошо отдохнувшие и накормленные кони, правда напуганные пожаром.

— Все здесь? — спросил Домоко, пока Дамасский Лев помогал герцогине сесть в седло.

— Да, — ответили все в один голос.

— Чем заняты турки?

— Караулят нас возле двери.

— Момент самый подходящий! — крикнул критянин. — По коням! По коням! И коней не жалеть!

Другой выход, которого турки видеть не могли, теперь открылся и был достаточно широк для всадника.

С быстротой молнии осажденные вскочили в седла и один за другим перемахнули через порог. Дым, валивший клубами, заслонил их от турок.

— Быстрее, быстрее! — торопил Домоко. — Турки пока не заметили, что мы выскочили из огня. У нас будет фора шагов в пятьсот, а может, и в милю.

Кони выскочили наружу и, подгоняемые острыми стременами, как сумасшедшие помчались по полю по направлению к бухте Капсо. Впереди скакал Домоко. Турки пока ничего не замечали из-за густых клубов дыма, которые заволокли обреченную ферму. Они исправно караулили дверь, готовые изрешетить стрелами осажденных, когда те начнут выбегать наружу. Однако долго оставаться в бездействии они не могли, поскольку сквозь дым стали пробиваться длинные языки пламени. Беглецы уже проехали с тысячу шагов, когда у них за спиной раздались крики турок:

— Гяуры уходят!.. Держи их!.. В погоню!..

Грозные всадники вскочили на коней и помчались в погоню, вопя во все горло и выкрикивая угрозы.

— Да пусть их, — сказал Домоко, скакавший во главе кавалькады. — У нас большое преимущество, да и венецианцы должны быть уже близко. Прикройте синьору, хотя она и так бьется лучше нас.