Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Поехали, — сказал грек. — Венецианцы торопятся поднять паруса. Пристрелите лошадей, если надо.

— Теперь, когда за ними нет погони, они дойдут до бухты, — сказал Дамасский Лев.

Дальше они поехали шагом, медленно поднимаясь на холм под громкие крики венецианцев, питавших особую симпатию к герцогине и ее супругу и помнивших их героизм при обороне Фамагусты. А вдали те немногие турки, которым удалось уйти от смертоубийства, если это можно так назвать, удирали галопом, и никто больше не кричал: «Смерть гяурам!.. Гони их!..»

Им крепко досталось от христиан, и они не решились ни на одну из своих знаменитых отчаянных атак, которыми так славились и в которых они тысячами и тысячами гибли по приказу султана под стенами несчастной Кандии, теперь уже неспособной обороняться.

Беглецы поравнялись с венецианцами, неимоверным усилием преодолевшими все расстояние пешком, поскольку у эскадры не было ни одного коня. И потом все вместе, не спеша, смеясь и переговариваясь, они спустились по другому склону холма, любуясь волшебным зрелищем моря, освещенного первыми лучами солнца, столь дорогого сердцу любого старого моряка.

25 Битва при Лепанто

Едва беглецы взошли на борт, как венецианская эскадра, так и не пополнившая свои ряды ни одним кораблем, несмотря на все обещания Светлейшей республики, снялась с якоря и подняла паруса. Отважных моряков вдохновляла великая надежда: застать в Мессине галеры объединенного христианского флота. Эта идея мощного удара принадлежала Венеции, которая, как наиболее заинтересованная сторона, всегда стояла во главе любых кампаний на Востоке и теперь добилась, чтобы папа Пий V благословил создание лиги наиболее крупных христианских государств.

К этому времени от набегов и постоянных бесчинств турок страдали все. Турки не давали торговать, захватывая корабли, какому бы государству они ни принадлежали, и обрекали несчастные экипажи до конца своих дней в цепях и под жестким надзором ворочать веслами на галерах Полумесяца, без малейшей надежды снова увидеть свою семью. Понтифик с прошлого года уговаривал Испанию, самую мощную морскую державу христианского мира, принять решение присоединиться к лиге. Но Испания втайне желала полного разгрома Венеции, своего конкурента на море, которая постоянно держала под ружьем всю провинцию Венето, чтобы не дать Филиппу II, более амбициозному политику, но менее опытному полководцу, чем Карл V, подчинить себе этот регион, а потом и полностью завоевать Италию. Все флоты, за исключением венецианского, объединились без всякого энтузиазма, ограничившись тем, что послали в сторону Кипра несколько эскадр под командованием неустрашимого Себастьяно Веньеро, а затем вернулись в Италию, оставив старого морехода всего лишь с восемью галерами. Однако потом, под впечатлением резни в Никозии и Фамагусте, взятия Канеи и осады Кандии, союзники все-таки решили объединиться и нанести решающий удар, несмотря на то что знали, насколько силен мусульманский флот под командованием Али-паши и какой ужас наводит он на всех мореплавателей.

Но энтузиазма по-прежнему не наблюдалось, по крайней мере у испанцев, и это был признанный факт, несмотря на их репутацию самых ревностных христиан. Никто из союзников не горел желанием оказаться на острие турецких сабель. Исключение составляли только венецианцы и мальтийские рыцари. Тем не менее к 1 сентября 1571 года в порту Мессины в ожидании Себастьяно Веньеро собрался весьма внушительный флот. Пост главнокомандующего флота Священной лиги занял дон Хуан Австрийский, побочный сын Карла V, юноша, едва достигший двадцати лет, пылкий, но абсолютно несведущий в морском деле. Ему было далеко до Веньеро и Барбариго, знаменитых флотоводцев того времени, которые много воевали против мусульман, в то время как испанцы в защиту Креста ничего не предприняли ни на Востоке, ни на Западе. Но так хотел Филипп II, и обессиленная Венеция вынуждена была подчиниться.

Постепенно в Мессине собрались семьдесят три испанские галеры, шесть мальтийских галер с бесстрашными экипажами, состоявшими из заклятых врагов мусульман, и три галеры герцога Савойского. Потом пришли двенадцать галер папы под командованием Маркантонио Колонна, имевшего славу храбрейшего воина, и шесть огромных галеасов из Венеции под командованием знаменитого капитана Агостино Барбариго. Затем подоспели и более мелкие корабли, и теперь флот насчитывал уже двести пятьдесят единиц. Дон Хуан ожидал только прибытия Себастьяно Веньеро, который должен был привести еще восемь галер подкрепления вместе с экипажами, почти все время проводившими в восточных водах и привыкшими воевать с адептами Полумесяца.