Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Старый воин даже попытался войти в согласие с Колонна, чтобы атаковать самим и убедить остальных последовать их примеру, но законопослушный римлянин, хотя и оценил доводы адмирала, все-таки отказался, опасаясь за галеры папы.

Наконец к середине сентября эскадра под командованием Антонио Каналя и Марко Квирини, каким-то чудом прорвавшись сквозь коварные ловушки турок, бросила якорь в порту Мессины, чтобы сделать отменный флот союзников непобедимым.

Теперь уже ни одно обстоятельство, в том числе и мнение осторожных капитанов, не сдерживало Хуана Австрийского, а потому утром 16 сентября великая армада снялась с якоря в решимости не возвращаться без победы. Себастьяно Веньеро удалось убедить всех капитанов, хотя сын Карла V, который считал его чужаком, остался этим не доволен.

Тут пришло известие, что турецкие галеры, вместо того чтобы подойти к берегам Сицилии, бросили якорь в порту Лепанто, в надежном месте, со всех сторон окруженном скалами.

Но даже близость неприятеля не уняла зависти капитанов друг к другу. Сумятицу среди экипажей, главным образом венецианских, вносили своей дерзостью и наглостью испанцы. Пылкий Веньеро, которого еще больше воспламеняла близость крупного сражения, с риском расколоть Священную лигу преподал жестокий урок зарвавшимся кабальерос. Испанский капитан Скалера́ подбил на дерзкую вылазку несколько своих матросов. Они явились на борт венецианской галеры Андреа Калерджи и учинили там большую драку с применением оружия. Веньеро в смятении бросился на галеру, велел арестовать испанского капитана и двух матросов и повесить их на реях.

Это был серьезный проступок. Дон Хуан Австрийский, с трудом выносивший Веньеро, не смог прийти на помощь своим соотечественникам, и был момент, когда он испугался, что все эти корабли, которым назначено сокрушить турецкий флот, уничтожат друг друга раньше, чем придут в Лепанто.

Впрочем, остальные капитаны, чувствуя, что со старым адмиралом будет гораздо надежнее, чем с юным испанцем, вступили в долгие переговоры и в конце концов уладили дело. Было решено, что с этой минуты адмирал больше не будет видеться с главнокомандующим, а все приказы ему будут передавать через посредника. Все эти события только тормозили продвижение флота и деморализовали экипажи.

Достигнув бухты Гоменитцы в Эпире, флот, вместо того чтобы пойти навстречу неприятелю, принялся выделывать какие-то бесполезные и дерзкие маневры, чтобы встать на якорь в Гискарде.[35]

Надо сказать, что и Али-паша, имея превосходящие силы, не выказывал желания двинуть в сокрушительную атаку сотни своих кораблей.

Конечно же, не Хуан Австрийский тревожил его в этой ситуации, а непобедимый Себастьяно Веньеро, которого ему так и не удалось схватить, несмотря на все расставленные западни и у берегов Кипра, и в Кандии. После долгих бестолковых маневров мощная эскадра лиги решительно двинулась на Курцолари, в античности Эхинады, хотя было известно, что паша затаился в Лепанто и перестраивает свой флот в боевой порядок.

Христианский флот разделился на три мощные эскадры: справа занял позицию Джанандреа Дориа с пятьюдесятью пятью галерами; по центру встали Дон Хуан Австрийский, Себастьяно Веньеро и Маркантонио Колонна с шестьюдесятью двумя галерами; слева Агостино Барбариго, главный инспектор Венеции, с остальными пятьюдесятью тремя галерами. Сзади шли еще тридцать семь галер и множество малых каботажных судов под командованием маркиза ди Санта-Кроче.

Днем 7 октября 1571 года, в половине второго, оба флота вдруг оказались нос к носу в канале Лепанто. Это был ужасный момент: либо торжествует христианство, либо ислам будет продолжать нести смерть.

Двадцатилетний Хуан Австрийский отдал своим эскадрам приказ выстроиться и быстро объехал корабли. Оказавшись напротив флагманской галеры Себастьяно Веньеро, который стоял на капитанским мостике, вытянувшись, без шлема и в мягких сапогах, поскольку его рана все никак не заживала, он, позабыв все прошлые и настоящие обиды, почтительно приветствовал старика и громко крикнул, то ли спрашивая совета, то ли ища поддержки:

— Дадим сражение?

Ответив на приветствие, старый адмирал произнес:

— Это необходимо. И проиграть нельзя.

И огромный флот двинулся вперед, а на флагмане Дона Хуана взвилось знамя Священной лиги, подаренное папой. Двести тринадцать кораблей христиан были готовы сразиться с двумястами восьмьюдесятью кораблями турок в смертельной схватке.

Зрелище, которое в этот момент представляли собой оба флота, завораживало и одновременно ужасало. На палубах сплошным строем стояли солдаты, аркебузиры, артиллеристы и арбалетчики. Жаркое солнце сверкало на кирасах, шлемах, щитах и клинках и отражалось в огромных золоченых корабельных фонарях, украшавших шканцы.