Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Раздались два выстрела, и все стекла на полуюте зазвенели. Забрало Хараджи было поднято, и она упала с размозженной головой, выпустив из рук маленького Энцо.

Мулей, паша, Мико и Никола набросились на коменданта, который пытался прийти на помощь своей хозяйке. Схватка была недолгой, и изрешеченный ударами воин упал, грохоча доспехами.

— Бежим! — крикнула герцогиня, схватив на руки малыша.

Они поднялись на палубу как раз в тот момент, когда Али-паша, сраженный выстрелом из аркебузы, упал к ногам своих солдат.

Грохот мушкетов перекрыли громкие крики:

— Победа!.. Победа!..

Испуганные турки бросились бежать, а голову знаменитого адмирала отрубили и насадили на длинное копье, чтобы все могли ее видеть.

Флаг Полумесяца тут же спустили, а вместо него подняли флаг Священной лиги.

Испанцы-победители и венецианцы Веньеро, которые пошли на абордаж главным образом, чтобы поддержать герцогиню и Дамасского Льва, не пощадили ни одного из сотни турок, оставшихся на флагмане.

^{Хараджи попыталась вытащить маленький кинжал и вонзить его в грудь малыша…}

Все они были убиты и сброшены в море. Однако исход сражения все еще оставался неясным, несмотря на то что Али-паша и владелица замка Хусиф погибли, а их флотилия была захвачена. У турок было еще достаточно сил, чтобы заставить трепетать христианский мир. Артиллерия прекратила огонь, и теперь галеры шли на абордаж, чтобы продолжить схватку один на один или отряд на отряд. Завязался действительно ужасный бой. От мечей христиан погибли тридцать шесть тысяч турок, в то время как христиане потеряли убитыми и ранеными всего восемь тысяч. К шести часам вечера все было кончено. Турецкие галеры отступали, христианские их нагоняли, и турки, вместо того чтобы сдаться, направляли свои корабли прямо на скалы. Многие из них догорали на берегу, и в воздухе плавали огромные клубы дыма.

Христианский мир победил и на долгие, долгие годы сокрушил турецкое господство на морях.

С последним пушечным выстрелом, возвестившим о конце сражения и о всеобщем сборе флота, Себастьяно Веньеро и Маркантонио Колонна поднялись на борт испанского флагмана и, плача от волнения, бросились обнимать юного принца, который, в свои двадцать лет, сражался, как настоящий воин.

А в это время в своей каюте умирал раненый Барбариго, радуясь, что успел получить известие об исходе большой битвы.

Двести четыре турецких корабля были потоплены, девяносто четыре выбросились на скалы и сгорели, остальные сто тридцать были захвачены. В качестве трофеев были взяты рабы-христиане, прикованные к веслам, сто семнадцать пушек крупного калибра и двести пятьдесят шесть мелкого калибра, палубные фонари, знамена, включая знамя Али-паши, которое до сих пор хранится в Венецианском арсенале, и плюмажи со шлемов турецких военачальников.

Помимо этого, солдаты лиги взяли в плен три тысячи четыреста шестьдесят восемь мусульман. Им оставили жизнь, потому что у бойцов уже не было сил убивать.

В течение двух дней небо над Лепанто было пасмурным от дыма, а море — красным от крови.

После окончания жестокой битвы Себастьяно Веньеро отправил в Венецию галеру «Архангел Гавриил» под командованием Оффредо Джустиньяни. На борту галеры находились паша Дамаска, его сын, герцогиня с маленьким Энцо, Мико и Никола.

Гребцы изо всех сил налегали на весла, и через десять дней галера, с турецкими флагами вдоль фальшбортов, вошла в Венецию, в порт Лидо, и венецианцы узнали грандиозную новость.

Капитану было поручено передать в сенат отчет о сражении, написанный рукой Себастьяно Веньеро. Он заслуживает того, чтобы его воспроизвести.

«По указанию командующего в столкновении и абордаже участвовали четыре галеры с сигнальными огнями.

Дон Хуан ударил галеру Али-паши носом в нос, а я слева от мачты, и Богу было угодно, чтобы все мои удары пришлись на корму.

С кормы пошли на абордаж два благородных и доблестных воина, господин Каттарин Малипьеро и господин Дзуан Лоредан, которых я велел позвать и которые пали в сражении смертью храбрых.

Моя галера, со своей артиллерией, аркебузами и луками, не подпускала никого из турок с галеры паши — ни с кормы, ни с носа.

А потому Дон Хуан получил возможность послать своих людей на абордаж и захватить пашу, который и погиб в сражении. По правде говоря, если бы не моя галера, турецкий флагман не был бы с такой легкостью взят на абордаж.

Помимо этого, пока мои люди брали флагман на абордаж с носа, я отражал натиск других галер — одной слева, другой с кормы.

Погрузив на свою галеру часть пленных и хорошенько заковав их в цепи, я поспешил на помощь испанскому флагману, постоянно находившемуся в опасности. Тяжелый бой длился более трех часов…»

К отчету адмирал приложил список погибших и раненых, сопроводив его следующим комментарием:

«По отношению к ним я испытываю скорее зависть, чем сочувствие, ибо они с честью умерли за нашу родину и за веру в Иисуса Христа».

Радость венецианцев, узнавших эту потрясающую новость, не знала границ.