Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

А тем временем эскадра под предводительством изящного галиота, посланного адмиралом Хуаном Австрийским, чтобы поторопить Веньеро, на всех парусах и веслах пересекала спокойные, прозрачные воды Греческого архипелага, впрочем будучи постоянно настороже. Милях в пятидесяти за ней двигался уже объединившийся флот мусульман, отчаянно пытаясь догнать и атаковать эскадру раньше, чем она доберется до союзников. Впереди флота Али-паша пустил корсара Карраскозу, который командовал самыми легкими и маневренными кораблями. Всего флот насчитывал двести восемьдесят кораблей и восемьдесят тысяч матросов, жаждущих истребить христиан. Они надеялись, что непогода застанет Веньеро и бросит его к берегам Мореи и Эвбеи, но, как мы уже говорили, они имели дело со слишком опытным и решительным мореходом. Заметив, что неприятель преследует его, и, опасаясь, что его могут нагнать более легкие и маневренные корабли Карраскозы, адмирал нацелил все корабли своей эскадры на сицилийские берега, приказав всем держаться вместе.

По счастью, ветер был благоприятный, и все старания паши оказались тщетны. Они только обессилили гребцов, которым никакие удары плетей не могли уже вернуть утраченные силы. Веньеро, уверившись, что его не догонят, тоже старался форсировать переход, и утром, в один из первых дней сентября он достиг Мессины. Там его с нетерпением ожидали союзники, у которых этот старый и отважный капитан пользовался огромным доверием.

Завидев флаги Венецианской республики, все экипажи встретили салютом доблестного капитана, которому удалось довести эскадру с целости и сохранности. С берега тоже палили пушки, а народ изо всех сил размахивал руками и хлопал в ладоши. Дон Хуан Австрийский сразу велел поднять над флагманом штандарт Священной лиги — подарок самого папы, который ему с великой помпой вручили в Неаполе несколько недель назад, — и пригласил Себастьяно Веньеро на флагман, где должен был состояться совет всех капитанов.

Каково же было удивление Дамасского Льва и герцогини, когда на закате адмирал вернулся мрачнее тучи.

— Похоже, вы не особенно довольны военным советом на борту у испанцев, — сказал Мулей-эль-Кадель. — Но ведь мы наконец образовали единый флот, который способен нагнать страху на пашу и всех его приспешников. Еще ни разу в одном порту не сходилось вместе столько кораблей.

— Все это верно, Мулей, — ответил адмирал, пребывавший в скверном расположении духа. — Если бы всеми эскадрами командовал я, уверяю вас, я вошел бы в Константинополь и заставил султана трепетать.

— Но что случилось? — спросила герцогиня.

— Союзники, хотя и горят желанием очистить все восточное Средиземноморье от турецких лазутчиков, не могут на это решиться. Так было и в прошлом году.

— Дон Хуан струсил? — спросил Дамасский Лев.

— Он-то не струсил, он храбрый юноша и грезит о военной славе, но он все время должен согласовать свои действия с Филиппом Вторым, а тот, похоже, очень боится за свои галеры.

— Итак, мы остаемся здесь.

— Стало известно, что Венеция выслала еще одну эскадру под командованием двух бесстрашных капитанов, которых я знаю лично: это Каналь и Квирини.

— И нам надлежит дожидаться эскадры?

— Да, Мулей, и в этом случае мы даем туркам время, чтобы собрать уцелевшие корабли. Оставаться здесь, имея восемьдесят тысяч бойцов, — преступление.

— Постарайтесь повлиять на Дона Хуана.

— Он хоть и побочный, но сын короля, к тому же одного из самых знаменитых в Испании, и мне надлежит только склонить голову и почтительно попятиться, — с горечью ответил адмирал. — После стольких лет плавания и стольких одержанных побед не следовало бы им ставить надо мной командиром мальчика, который впервые взошел на боевую галеру и впервые увидел турок.

— Венецианский сенат не должен был вот так приносить вас в жертву. Надо бы им воспротивиться, — сказала герцогиня.

— Получается, синьора, что Священная лига во второй раз собирается отступить без единого выстрела и без единого абордажа хотя бы одного жалкого галиота под флагом Полумесяца.

— Что же будет? — с тревогой спросил Мулей, подумав о сыне, который находился в когтях паши.

— Придется ждать, — с досадой отвечал адмирал.

— А эскадра Каналя и Квирини придет?

— Кто может сказать? Они вышли в Адриатическое море, а там уже рыщут мусульманские корабли, которые в любой момент могут их атаковать и захватить. Доверимся Господу и Кресту.

И галеры Священной лиги, достаточно сильные, чтобы рискнуть и навязать сражение, в бездействии стояли в порту Мессины, тем самым позволив мусульманам собрать все силы и выбрать наилучшее место, чтобы ожидать противника. Между христианскими капитанами тоже не было согласия. Некоторые хотели сразу выйти в открытое море навстречу эскадре паши, но таких было мало. Другие призывали к благоразумию и настаивали на том, чтобы дождаться подкрепления из Венеции, которое все-таки обещала прислать истощенная войнами республика. Единственным, кто всерьез рвался к сражениям, был Веньеро, но его удерживал граф Агостино Барбариго, генеральный инспектор Светлейшей республики.