Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Мой жених осмотрел стены зала и не нашел ни одной двери. Но вдруг он увидел в стене черную мраморную плиту, на которой был вырезан цветок лотоса. Он инстинктивно коснулся картинки, и плита тут же повернулась вокруг себя. Перед ним открылся узкий коридор, и в конце коридора сиял яркий свет. Он был человеком не робкого десятка, да и данное мной обещание толкало его на риск. И он вошел в коридор, а из него — в другой зал, обрамленный тремя рядами колонн, исчезавших в таинственном полумраке. Зато в центре от камней, которыми был выстлан пол, исходил яркий зеленоватый свет, и мой жених увидел огромные бронзовые сосуды, доверху наполненные изумрудами, рубинами, сапфирами и бирюзой.

А в конце зала, на широкой ступени, виднелись два сфинкса, отлитые из золота, с рубинами вместо глаз. Мой возлюбленный остановился, не решаясь запустить руки в бронзовые сосуды. Но тут словно какая-то таинственная сила подтолкнула его, он шагнул на ступеньку и прошел между сфинксами. За ними оказалась занавеска, наверное скрывавшая еще одно сокровище. Дрожащими руками он поднял занавеску, и у него вырвался крик удивления, восхищения и одновременно испуга. Возле большой серебряной чаши, в центре которой горело красное пламя, вдруг появилась девушка необычайной красоты. Ее стройное, гибкое тело покрывала накидка, расшитая сапфирами и изумрудами, руки были унизаны тяжелыми браслетами, а надо лбом, в черных волосах, сияло украшение с чистейшей воды изумрудом невероятной величины. — Нефер умолкла и машинально провела рукой по лбу, отведя падавшие на глаза волосы.

Миринри и Унис, внимательно за ней наблюдавшие, увидели, как в волосах у нее сверкнул зеленоватый огонь. Он исходил от какого-то большого камня, может, от того самого изумруда, что носила таинственная красавица, появившаяся у серебряной чаши с красным пламенем, трепетавшим в середине.

Вероятно, Нефер заметила их изумление и не дала им времени, чтобы задать вопрос.

— Мой жених, — продолжила она, — не мог глаз отвести от дивного видения, превосходившего своим великолепием все, о чем он только мог мечтать, медленно опустился на колени и протянул руки к стоявшему неподвижно сияющему чуду. А чудо смотрело на него, и этот взгляд проникал в душу, как клинок меча. В этот миг он позабыл обо мне, и все клятвы любви рассеялись как дым. Он даже не глядел на несметные богатства, которые предназначались, чтобы освободить земли моего отца от солдат Пепи: эта женщина была несравненным сокровищем и стоила тысячи таких сосудов с драгоценностями. Едва он опустился на колени перед божественным видением, как почувствовал у себя на плече чью-то руку. Рядом с ним стояли восемь жрецов в длинных белых одеждах, с длинными белыми бородами. Держались они прямо и непреклонно. Один из них, тот, что тронул его за плечо, с нечеловеческой силой придавил его к полу и произнес: «Ты хотел увидеть, и ты увидел. Какие из сокровищ этого храма ты желаешь? Золото, что правит миром? Драгоценные камни, что сверкают всеми цветами радуги и околдовывают девушек? Говори, выбирай!»

^{Ее стройное, гибкое тело покрывала накидка, расшитая сапфирами и изумрудами, руки были унизаны тяжелыми браслетами…}

Не помня себя от восторга, мой суженый протянул руки к дивной красавице, которая, не двигаясь, стояла возле большой серебряной чаши, освещенной красными отблесками пламени. «Я желаю одно сокровище — ее!» — воскликнул несчастный. Нефер — ничто в сравнении с ней, я уже позабыл ее. Царица красоты, пусть мои глаза отныне не видят ничего, кроме тебя, о божество, сошедшее за землю! Не надо мне ни драгоценных камней, ни золота, что правит миром. Я прошу только, чтобы мне было дозволено постоянно любоваться твоей сияющей красотой, о неземная дева. Я скорее предпочел бы навсегда остаться слепым, чем отказаться от созерцания тебя». Девушка махнула рукой и сказала: «Да будет исполнена твоя воля. Твой ответ спас тебе жизнь, потому что ты выбрал мою красоту, вечное совершенство, а не богатства, собранные за много веков в этом храме повелителями Верхнего Египта. Но ты еще не знаешь, что те, кто пожелал видеть меня, назад не возвращаются, если только они не Сыновья Солнца, то есть не фараоны. Но тебе повезло больше, ты вернешься, хотя и не увидишь никаких других чудес и никому не сможешь рассказать о том, что видел. Наглядись вдоволь на мою красоту, а потом для тебя наступит тьма до самой смерти».

Мой жених, стоя на коленях перед сияющим видением, казалось, не слушал. Вся его жизнь сейчас сосредоточилась в глазах, которых он не сводил с волшебной красавицы.