Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— За всеми бедами и тревогами я и вправду забыл о верных и преданных друзьях. Интересно, что они сейчас предпримут, объединив всех сторонников моего отца? Попытаются штурмовать царский дворец или поднимут народ моим именем? Ох! Сколько же волнений я пережил за это время! Пасть в тот самый момент, когда казалось, что достаточно только руку протянуть, чтобы сорвать с этого негодяя символ высшей власти! Значит, пророчества солгали?

— Не отчаивайся, мой господин. Давай дождемся рассвета. Ты еще не знаешь, что решит Пепи. Может, у тебя есть достойная защитница в его окружении.

Миринри не ответил и улегся на какую-то циновку, которую нащупал рядом с собой. И для двоих несчастных потянулись долгие, тоскливые часы. До них не долетало ни одного звука, только где-то на мраморный пол подземелья падали капли воды. Казалось, что сотни и сотни людей, населявших роскошный дворец, вдруг разом исчезли, и не слышно стало ни криков часовых, менявшихся на постах, ни криков дозорных. А ведь Нефер знала, что перекрикиваются они громко.

Наконец ночь миновала, и в подземелье понемногу стал проникать слабый свет, возвещающий о том, что дневное светило взошло. Миринри рывком вскочил и с тревогой огляделся вокруг. Они находились в огромном подземелье, где пол, стены и потолок были из белого мрамора. Из двух маленьких окошек под самым потолком, забранных тяжелыми бронзовыми решетками, лился свет, такой слабый, что не мог осветить углы огромной темницы.

— Неужели это действительно подземелье царского дворца? — спросил Миринри у Нефер, которая тоже встала.

— Не сомневаюсь, — ответила девушка. — Я помню, как в детстве бегала по подземным залам царского дворца и играла там с детьми знатных сановников. И те залы были очень похожи на этот.

— Я боялся, что нас бросили в какую-нибудь мастабу или в центр пирамиды.

— Тихо!

— Ты что-то услышала?

— Крики часовых, сменяющихся с поста.

— Нефер, давай поищем, где выход, — вдруг предложил юноша. — Вон там бронзовая дверь.

— Вряд ли она откроется.

— Кто знает, может, за ней стоит стража и стражник ответит, если я крикну? Надо попробовать!

Он подошел к двери, которая на вид казалась очень крепкой, и забарабанил в нее кулаками. После пятого удара за дверью послышался лязг железа, словно открывали целую кучу засовов, и в двери появился старый солдат. Левой руки у него не было, а в правой он сжимал нож с очень длинным изогнутым лезвием. Это страшное оружие было способно раскроить человека до самой груди.

— Что ты хочешь, юноша? — сказал солдат.

— Прежде всего узнать, где мы находимся.

— В подземелье царского дворца, — ответил старый солдат с некоторой почтительностью, которая не укрылась от Миринри.

— И что хотят сделать со мной и с этой юной царевной?

Солдат с удивлением уставился на Нефер, молча подошедшую к Миринри.

— Как ты сказал? Эта девушка — царевна?

— Ты сомневаешься? Тогда смотри.

Он приподнял разноцветное ожерелье, которое девушка носила поверх легкой рубашки, и обнажил ее плечо.

— Урей! — вскричал солдат, увидев татуировку.

— Теперь ты убедился, что она царевна?

— Да, никто из простых смертных не осмелился бы сделать такую татуировку, — ответил солдат.

— Ты уже стар, — снова заговорил Миринри. — Наверное, прошел через много боев, может быть, участвовал и в той битве, когда были побеждены и навсегда изгнаны орды халдеев.

— В этой битве я потерял левую руку, мне ее отрубили секирой, — ответил солдат. — К этой победе нас привел великий Тети.

— Так ты его знал?

— Да.

— Посмотри на меня — я сын Тети!

Старый солдат с трудом сдержал крик.

— Ты! Сын великого царя! Ну да, ты на него очень похож! Те же полные огня глаза, те же черты лица, те же волосы… и ямка на подбородке…

— У него был сын, который потом исчез, — сказал Миринри.

— Я знаю, говорили, что он умер.

— Вранье. Преданные друзья моего отца выкрали меня, они боялись, что Пепи меня отравит.

— Я слышал эту историю, господин. Ее шепотом передавали не только в городе, но и в армии. — Потом, опустившись перед юношей на колени, он сказал с глубоким волнением: — Господин, что я могу сделать для сына великого царя, которому Египет обязан своим спасением и процветанием? Я всего лишь бедный солдат, да к тому же и старик, но если моя жизнь тебе пригодится, то возьми ее.

— Ты мне будешь нужен живой, а не мертвый, — ответил Миринри.

— Что я должен сделать?

— Прежде всего можешь сказать, зачем Пепи велел меня здесь закрыть?

— Этого я не знаю, мой господин. Вас сюда доставили вчера вечером, перед закатом, и велели мне тщательно охранять, а если попытаетесь бежать — убить.

— Ты здесь один?

— На том конце лестницы, за второй бронзовой дверью, дежурит отряд стражи.

— Их нельзя подкупить?

— Они все молодые солдаты и не знают великого победителя халдеев.

— Мой господин, ты, наверное, забыл, что во дворце у тебя есть защитница, — сказала Нефер, повернувшись к Миринри. — Если бы этот солдат мог тайно ее предупредить…

— Кто она?

— Дочь Пепи, — ответила Нефер. — Она может не знать, куда нас бросила стража после ареста.

— Я могу сделать так, чтобы ей сообщили, у меня племянница служит при дворе, — сказал солдат.