Капкан

Придумать способ обдурить противника, обладающего шончанским опытом войны и Переходными Вратами, будет интересной, но очень раздражающей задачей. Конечно, в этом деле было бы неплохо заручиться помощью Аша'манов. Они были мобильнее, чем дамани, работали с Землей и Огнем лучше, и – самое главное – были абсолютно свободны. Но и без Аша'манов можно было провернуть комбинацию-другую, главное – не позволить Драконам Алудры попасть в чужие руки. Мэт чуть улыбнулся в предвкушении.

Маршал-Генерал Хеймерика, тем временем, расположился на возвышенности, которую Мэт посетил несколько дней назад. Самое первое, чему учится солдат, попадая на войну – ждать. Так что Мэт сел на услужливо поставленный для него каким-то да'ковале стул и принялся наблюдать, как генерал знакомится с полем. Все равно заняться больше было нечем. Он сделал все, что было в его силах.

Когда к Мэту подбежал посыльный с запиской: «Императрица, да живет она вечно, подъезжает к Высоте», тот был готов плясать от счастья. Наконец-то! Двенадцать смуглых носильщиков внесли на Императорскую Высоту паланкин. Носильщики шли быстрым шагом, но днище паланкина все время находилось на одной высоте, словно скользило по воздуху. Дойдя до места, носильщики осторожно водрузили паланкин на сооруженные еще в первый день подмостки.

Передняя и обе боковых занавеси были раздвинуты, открывая находящимся внутри женщинам обзор на поле Дросин. Темное лицо Императрицы было невозмутимо, словно поле, которое она разглядывала, не окажется вскорости усеяно обломками человеческих тел.

В небе над полем расцвело алое пламя. Несколько ракенов метнулось в стороны, но судя по тому, как легко они выровняли полет, сигнальный огонь не причинил им вреда. Повинуясь сигналу, воины обеих армий заторопились занять свои места. Они походили на костяшки домино, которые человек терпеливо расставлял согласно одному ему известному плану, и складывающиеся в хитроумные узоры от малейшего щелчка по крайней их них. Воины занимали свои места со сноровкой людей, знающих, где и в какой момент им надлежит находиться; шончанская боевая машина в движении.

Все фигуры были, наконец, расставлены по местам. Пора бросать кости.

Императрица обвела взглядом армию Хеймерика, и, наконец, дала знак Селусии Озвучить вызов:

– Императрица вызывает самозвано севшего на Хрустальный Трон Хеймерика Каделла Керридвина, Верховного Лорда Кирендада, Ковэйла и Аджуны на Битву Чести…

– Что это значит? – негромко спросил Мэт у стоявшего рядом Музенге. – Не сей'мосив, это с Древнего Наречия «опущенный взгляд», бесчестье, тут все понятно. Сами фразы. Они звучат как церемония.

– Это и есть церемония, Высочайший, – так же тихо ответил Страж Последнего Часа. – Эти слова произносили столетия назад, до Объединения, когда территория Империи была разбита на десятки крошечных государств, каждое со своим королем или королевой. В те времена редкие годы обходились без вызова на бой.

– И что, все воевавшие были потомками Артура Ястребиное Крыло? – хмыкнул Мэт.

– Нет, – сказал Музенге. – Тем сильнее они пытались захватить Хрустальный Трон.

Мэт кивнул. Значит, первые века после смерти Ястребиного Крыла протекали почти одинаково по обе стороны океана. Треклятые лорды с их треклятой жаждой власти.

Селусия закончила говорить.

Почти сразу над полем прогрохотал ответ:

– Император принимает вызов на Битву Чести, брошенный ему женщиной, именующей себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг. Пусть женщина, именующая себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг, знает, что ее вызов был брошен самой Империи. Пусть женщина, именующая себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг, знает, что если она уклонится от исполнения Древнего Вызова, то Император назовет ее сей'мосив с этого момента и до Окончания Дней. Пусть женщина, именующая себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг, знает, что если она уклонится от исполнения Древнего Вызова, то Император лишит ее всех присвоенных ею титулов и владений. Пусть женщина, именующая себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг знает, что если она уклонится от исполнения Древнего Вызова, то Император назовет ее да'ковале Фортуоной. Пусть женщина, именующая себя Фортуоной Атаэм Деви Пейндраг, знает, что если она уклонится от исполнения Древнего Вызова, то Император обяжет стоящую у него на пути армию вернуть ему его собственность, да'ковале Фортуону.

Что ж, Хеймерик мог приказать своему со'джин Озвучить пожелание благородно отвалить от его сиятельной тушки, благородно отжавшей себе Хрустальный Трон. Получилось бы в разы короче, и не так взбесило бы Стражей Последнего Часа. Мэт почти сочувствовал Хеймерику: если Карид со своего сторожевого поста услышал хоть половину сказанного, то самозваному императору не уйти живым. Не то чтобы Мэт собирался дать Хеймерику шанс теперь, когда его, наконец, удалось выманить из города.

***

Еще дома, на континенте, Мэт привык, что шончанская армия уничтожает врагов при помощи Единой Силы. Дамани ломают землю под ногами врагов, швыряют в них огненные шары размером с лошадь, и посылают многозубцы молний.