Карьеристы

— Я вам, сударь, заплачу еще дороже, — не сдавался покупатель.

Анюлис молчал. Он все ждал, когда незваный гость протянет руку, попрощается и потопает восвояси. Но молодой франт и не думал ретироваться. Он подчеркнуто вежливо, едва касаясь, взял Анюлиса под руку:

— Вот скамеечка. Давайте присядем. День просто прелесть!

— Да. День недурственный.

— Если бы вы, сударь, обладали торговой жилкой, — сказал мужчина, повернувшись к Анюлису, — вы бы сразу поняли: не продавать то, за что можно сорвать неплохой куш, вряд ли благоразумно.

Анюлис покосился на него через плечо.

— Но тем не менее у вас, сударь, прекрасный вкус, — пытаясь смягчить свой выпад, далее говорил корректный юноша. — А вкус, говорят, прямое следствие разума… Само собой разумеется, у меня нет никакого права выпытывать, сколько вы, сударь, сами платили за ангела. Мне остается только строить догадки, а это всегда связано с риском впасть в ошибку.

«Парень не промах. Видно, у него туго набитый кошелек и прекрасные манеры», — размышлял Анюлис, глядя то на памятник, то на покупателя.

Солнце уже скрылось за крышей дома, и одно крыло ангела покрыла черная тень.

— Положим, вы платили за ангела две тысячи. Я же вам дам четыре, — продолжал гость. — Я угадал?

— Нет.

— Надеюсь, я ошибся ненамного.

— Я платил в два с половиной раза больше.

— Стало быть, пять?

— Так точно, пять тысяч, — не моргнув глазом ответил Анюлис и обрадовался: ловко ему удалось десятикратно умножить заплаченную им сумму. И показалось, будто он от этого стал богаче.

— Давно вы его купили?

— Год назад…

— Позвольте усомниться.

— Воля ваша.

Покупатель тросточкой подвигал дворовые камешки и произнес:

— Даю шесть.

— Вы смеетесь надо мной.

— Ладно, семь, — не дожидаясь предложения Анюлиса, согласился гость. — Это, пожалуй, выше истинной его стоимости. Но я просто очарован вашим ангелом.

Мужчина встал со скамейки и стал не спеша натягивать перчатки.

Анюлис озабоченно глянул на гостя: неужели он, несмотря на свои прекрасные манеры, уйдет?

— Я зря отнимаю у вас время. Вы, сударь, вовсе не хотите его продавать.

— Я этого не сказал. Продать, конечно, можно… только не за такую цену… Прошу покорно сесть.

Но покупатель сесть отказался. Он снова снял перчатки и достал свой шикарный портсигар. Теперь и Анюлис закурил сигарету, она в самом деле оказалась отменной.

— Еще разок взглянем вблизи. — И он подошел к памятнику, тронул ангельские крылья, пощупал ангельскую руку.

Мрамор был холодный и твердый.

Анюлис и гость курили сигарету за сигаретой, то подходили к памятнику, то отходили от него, не переставая разглядывать со всех сторон. Остановятся и долго смотрят на лицо ангела. Взгляд у ангела неземной, возвышенный, устремленный в спокойном и глубоком ожидании в безоблачную даль.

— У меня такое впечатление, будто у него шея чуть кривая, — сказал покупатель и тросточкой ткнул ангела в шею.

— Заверяю вас, сударь…

— Мне показалось…

— Ей-богу, не кривая…

— Возможно, возможно…

— Прямее шеи и сыскать нельзя.

Странный гость опустился перед ангелом на колени. Анюлис подумал: «Неужели он собирается облобызать его ноги?» Но молодой франт что-то долго изучал, затем выпрямился и даже свистнул.

— Не жилец ваш ангел.

— Почему?

— Рана у него.

— Что еще за рана?

— Сердце ранено. Его не раз и не два в дрожь кидало.

— Что-то я вас не понимаю.

— Ваш ангел краденый.

— Краденый?

— Самым отвратительным образом. Из костела, в который бомба угодила. Вам это хорошо известно. — И взгляд гостя стал суровым и пронзительным.

Анюлис смешался.

— Ангела привезли из… Германии, — пробормотал он.

— Из Германии!..

Покупатель громко рассмеялся Анюлису в лицо, достал из кармана перчатки, но надевать их не стал.

— Восемь тысяч, — сказал он, подойдя к Анюлису вплотную.

— Нет.

— Девять.

— Нет-нет.

— Ну знаете ли, сударь!.. Вашу руку!

Анюлис протянул руку, она чуть дрожала.

— Десять тысяч. Сию минуту… наличными и крупными купюрами!

Анюлис мотал головой и моргал глазами; он задыхался, ему не хватало воздуха, в горле першило.

— Еще… еще добавьте…

— Нет. Вот деньги, — он достал пачку банкнотов и протянул Анюлису. — Теперь ваша воля, брать или не брать.

«Господи, что я делаю! — подумал Анюлис и отвел взгляд от денег. — О ангел непорочный, спаси меня, спаси!»

— Ну, сударь! Мне пора. Времени в обрез.

— Я немного подумаю… самую малость… посоветуюсь… погодите…

— Только, будьте любезны, побыстрее…

Анюлису не с кем было советоваться. Ему просто хотелось на минуту побыть одному… спокойно все обсудить… Спокойно?.. Когда так пылают виски! Когда рядом столько денег! Все так неожиданно!.. У него все внутри горит как раскаленный песок.

Однако же где твой разум, человече, где твой разум?.. A-а!.. Десять тысяч! Они позарез нужны!.. Будь как лед!.. Он с ума сошел. Кто с ума сошел? Оба! Нет, нет! Отказаться — безумие! А памятник? Кто заметит? Кто заметит? Был — и нет его… Кресты, кладбища… Нечего и думать… Зарыть яму! Сегодня же!.. Сейчас же! Пока рабочие под рукой!..

И Анюлис широким шагом направился к покупателю.

— Я вижу, все вроде бы в порядке, — сказал гость, шагнув ему навстречу.

— Десять тысяч и… и еще сотня…