Карьеристы

— Я объявила смертельную борьбу этой его профессии, — сказала она, понижая голос. — Удивляетесь? Но ведь вы же знали его раньше меня. Я лишь после свадьбы поняла, сколь противоречивы его слова и мысли. Он очень странный человек… «Общественный деятель господин Крауялис»… Пока не поздно, надо его спасать! Я надеюсь на успех… Но поначалу мне, ей-богу, было очень нелегко.

Домантас был удивлен. Он и прежде не слишком доверял Крауялису, а после разговора в Паланге окончательно убедился, что у Юргиса совершенно неуравновешенная психика. Но чтобы молодая жена говорила о нем с такой горечью, Домантас не ожидал.

— Уверена, что вы не откажетесь помочь мне, если я попрошу вас об этом. Согласны? — Голос Юлии снова потеплел.

— Безусловно, только… совершенно не знаю, чем смогу быть полезен вам, — неохотно ответил Викторас, поднимаясь с кресла. Ему захотелось поскорее покинуть этот дом.

Провожая его к выходу, Крауялене спросила:

— Надеюсь, мы еще встретимся? Вы обязательно зайдете к нам! Ну, тогда до скорого свидания!..

Возвращаясь домой, Домантас испытывал непонятное раздражение и одновременно апатию. Правда, он убедился, что Крауялене нисколько на него не сердится. Но что с того? Чего бы он лишился, если бы она и сердилась? Просила приходить почаще. Он не очень уверен, выполнит ли ее просьбу…

XVI

Прошли выборы в сейм. Партия христианских демократов потерпела поражение. Победила левая коалиция — ляудининки и социал-демократы.

Напуганные и деморализованные рядовые кадемы упрекали своих вожаков в распущенности, бездеятельности, вялости, обвиняли левых в демагогии, поносили самую систему выборов.

Руководители христианских демократов бросились сколачивать в единый фронт все правые группировки, утешая себя мыслью, что победившим партиям придется теперь работать в трудных условиях.

Результаты выборов нарушили спокойствие во всех звеньях государственного аппарата. Директора департаментов поспешно приводили в порядок запущенные за время избирательной кампании дела, начальники отделов демонстрировали свое усердие и преданность службе, обрушивая на головы подчиненных потоки брани, грозясь уволить нерадивых. Чиновники спешили заручиться дружбой деятелей из победивших партий. Кое-кто стал уже подумывать о возможности поделикатнее сменить свои прежние убеждения. Служащие всех рангов ожидали назначения новых министров, следили за прессой и слухами. Из уст в уста носились известные и неизвестные фамилии лидеров-победителей. Кто войдет в правительство? Кто станет отныне вершить судьбы страны?

Наконец кабинет был сформирован, министры приняли присягу, и постепенно началась работа по ознакомлению с делами и «чистка».

Наступил день, когда и Домантас предстал перед новым шефом. Это был энергичный человек лет пятидесяти, один из известных вождей партии ляудининков. Он показался Домантасу серьезным и объективным человеком, хотя о нем говорили как о суровом и даже фанатичном борце за идеи левых. Однако Домантаса это не пугало. Он и впредь собирался добросовестно исполнять свои обязанности. Что же до его убеждений, то кому они могут помешать? Он считал себя честным патриотом, ибо всегда на первое место выдвигал интересы нации, государства. Таким, как он, работа должна быть обеспечена независимо от того, какая партия стоит у власти. Поэтому он и не собирался скрывать своих взглядов.

Поначалу сколько-нибудь значительных изменений не было. Министр посетил все департаменты и отделы, познакомился с внутренним распорядком, сказал несколько ободряющих слов начальникам и директорам, попросил их выполнять прежние обязанности. Однако работа пошла живее, все старались доказать свое усердие и рвение.

Через пару недель произошли небольшие перемещения, повышения, появилось несколько новых служащих. Наконец, был уволен один из директоров.

Занявший его место новый директор оказался очень неприятным господином. Он из кожи лез, чтобы угодить министру, завоевать доверие ляудининков: оказывал протекцию «своим» и преследовал «чужих». В первые же дни работы, вызвав в кабинет начальников отделов, он принялся выяснять, кто к какой партии принадлежит, потребовал, чтобы руководители ведомств докладывали ему, в каких организациях состоят их подчиненные, что говорят и думают чиновники. В министерстве, особенно в департаменте, которым ведал вновь назначенный директор, началась настоящая паника, служащие боялись его как чумы.

Вскоре новому директору представилась отличная возможность ярко проявить свои способности. Министр должен был отмечать свой юбилей — приближалось его пятидесятилетие. Кто там знал, собирался он его праздновать или нет, но для подхалима это было великолепным поводом — можно отличиться, укрепить свои позиции, перепрыгнуть на следующую, а может быть, и через несколько ступенек по лестнице карьеры.

Из служащих министерства сразу же был образован комитет для организации чествования шефа и приобретения ему подарков. В комитет вошли недавно принятые чиновники, кое-кто из прежних и новый директор. Он же и возглавил группу.