Карибская чума (СИ)

Элизабет ворочалась ещё около получаса, пытаясь согреться и уснуть, пока огромные часы в углу безжалостно подгоняли стрелки к полуночи. Как Лиза ни куталась в пуховое одеяло, где-то в груди поселился страшный холод, струящийся по коже и прогоняющий сон. Лёгкие занавески иногда с шелестом разлетались, опутывая распахнутые двери террасы, и девушка видела яркие звёзды вокруг лунного серпа, но даже этот свет казался ей ледяным. Ночной тёплый бриз, казалось, нёс с собой арктический холод, а вместе с холодом долетали крики стражи и редкие людские возгласы. Среди домов, белеющих где-то внизу, иногда были видны вспышки факелов — это стража гналась за ночным нарушителем у самой пристани. «Огонь! Огонь согреет меня», — подумала Элиза и схватила свечу с прикроватной тумбочки. Спички лежали там же. Маленький огонёк вспыхнул неохотно, постоянно дрожал и рябил, но не тух, и Лиза благодарно смотрела на него, как на единственного спасителя. Крики на улице стали утихать и потерялись совсем, факелы тоже исчезли, оставив белый свет луны чистым.

Вдруг, часть неба почернела и исчезла, через мгновение появившись вновь, а на террасе послышался шорох осторожных шагов. Элизабет испуганно села и вжалась в спинку кровати, уже открыв рот для крика, но тут нарушитель спокойствия вступил в круг слабого света от свечи и прижал палец к губам. Чуть не выскочившее от страха быть убитой, сердце девушки теперь затрепетало от мысли, что кто-то может зайти и увидеть их вместе.

— Джек?! Что ты тут делаешь?! — прошептала она, посильнее кутаясь в одеяло, чтобы ночной гость не видел её ночную сорочку.

— Днём мне сказали, что ты занята, — зачесав назад растрёпанные волосы, пожал плечами капитан. — Поэтому я пришёл ночью, чтобы мы с тобой могли спокойно поговорить, никуда не торопясь. Или… ты хочешь спать? Мне уйти?

— Нет, пожалуйста, останься, — Элиза смутилась и неуверенно откинула одеяло, опустив босые ноги на холодный ковёр и тут же подняв обратно. — Присаживайся, только мы должны говорить потише, чтобы нас никто не услышал…

— Не волнуйся, не услышат, — едва слышно ответил Джек и осторожно сел на край непривычно мягкой перины. Ночь снова стала тихой, только шумело у берегов море и пела какая-то пичуга. Может, минута прошла, а может — час, пока пират не нарушил тишину вновь. В темноте его глаза сверкали, как при лихорадке, и словно отливали желтизной, очарованно смотря на девушку. — Прости, что не предупредил. Прошло всего несколько дней, а я уже соскучился. Пожалуйста, не прогоняй меня до утра, позволь мне остаться…

— Х-хорошо, — Лиза смутилась, положив ладонь на его щёку и осторожно погладив. Она уже хотела убрать руку, но пират потянулся следом, не сразу поняв, что делает, и отшатнулся. Кровать скрипнула, снова повисла тишина.

Холод… он отступил, когда на пороге террасы возник тёмный силуэт, исчез, когда у силуэта оказалось знакомое лицо, но теперь в животе снова опустело. В бесчисленном множестве романов, которые Элизабет читала в свободное время, всё было так просто и красиво… Нет! Она ни в коем случае не должна этого делать, это слишком пошло и неприлично, как бы ни склоняли к откровенностям книги и ветреница Анна. Но… отец ведь столького добился, столько сделал для островов и Англии, он решительный и смелый! Но ведь он — мужчина, мужчины и должны быть такими, а Элиза — девушка, ей не пристало вести себя так распутно… Холод стал сильнее и заставил поёжиться. Джек сидит так близко, но в то же время он более похож на неподвижную статую, к нему так легко прикоснуться, но в то же время невозможно. Сердечко девушки затрепетало от волнения, когда она неуверенно погладила щёку парня пальцами и робко коснулась его губ своими.