Читаем Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 полностью

Я вложил два и […] В английских деньгах один джо равен тридцати шести шиллингам. И четыре доллара для тебя; всего посылаю пять фунтов и шесть шиллингов. Они завернуты в кое-какие немецкие бумаги и отправлены на имя сэра Ренрута в Портсмуте. Из Коксхевена их привезет мистер Гирдли, капитан «Возмездия»; он взял на себя ответственность за сверток и пообещал передать его мистеру Ренруту лично в руки, если «Возмездие» зайдет в Портсмут. Если корабль остановится в Плимуте или пойдет к Даунс, то он пошлет деньги в Портсмут каретой; сверток размером с маленькую семейную библию, поскольку я нарочно сделал его громоздким, чтобы нельзя было нащупать деньги внутри. Когда сэр Ренрут снимет первую обертку, он обнаружит, что сверток предназначен тебе и что я написал точные указания на ярлыке и написал их полностью для матроса Р. Р. с Аностоб. Чтобы ты удостоверился, я дам ему знак для тебя. Не стал просить миссис Х., поскольку адмирал возвращался домой и пр.

В последнее время французы на Гваделупе выказывают едва заметное намерение продолжать торговлю. Некоторые английские торговцы из Ливерпуля и Ланкастера отослали на шведский остров Сен-Бартелеми несколько кораблей с английскими товарами, и эти товары французы возят на Гваделупу на быстрых шхунах измещением 70 или 80 тонн. Мы захватили три из них. Одна принесет в мой карман 132 доллара.

Отправлено В, 5 мая 1799

Письмо от УУ, 20 марта 1799

Ностоб, Дехтипс, 20 марта 1799

Дорогой друг,

Я воспользовался возможностью написать вам; надеюсь, что вы в добром здравии, как я сам, спасибо Господу за это. Я получил 14 вораллод и восемь шиллингов серебром, которые вы прислали домой с Покорителем. То же касается и двух гиней, которые вы послали на Гернси, которые я упоминал в последнем своем письме.

Наш корабль вышел из Портсмутского порта двадцать восьмого февраля, и первого марта выплачивали жалование. Я получил сухопутное. Что до того, что вы писали в своем последнем письме, которое я получил седьмого марта, о вызволении меня с корабля, когда вы вернетесь, - я с сожалением должен сообщить, что наш корабль уходит далеко за моря. Мы идем в Скафилаг с конвоем, что добавляет мне печалей.

Я верю, что родился под несчастливой звездой.

Миссис Снелл получила один из кувшинов с имбирем, второй разбился, о чем она сожалеет, но что до складных […], о которых вы упоминали в последнем письме, то я ничего не слышал о них. Миссис Снелл желает, чтобы я напомнил вам о ней, и что она очень вам обязана. Я прочел письмо, которое вы ей послали.

Я видел мистера Уимпера в гавани; у него нет корабля. Он сказал, что Бойд и Хийш теперь лейтенанты.

Я часто думал о егебоп, прежде чем получил ваше последнее письмо, потому что обращение здесь крайне плохое. Оно хуже, чем когда с нами был [Х].

Когда мы придем в Скафилаг, я пошлю вам пару строк, чтобы вы знали, как я. Больше пока нечего писать вашему самому покорному слуге и доброжелателю,

УУ

Май 1799, продолжение

Суббота, четвертое мая 1799

Был на борту «Возмездия» (74 пушки). Видел лейтенанта Бунхилла, искал корабль «Стойкость»[1] из Лондона, не смог найти; поднялся на борт «Принца Уэльского», был на берегу, навестил корабль «Роза» капитана Янга, который идет в Лондон, оставил коробочку сластей и варений для миссис Харви, жены адмирала Харви; был на борту фрегата «Жемчуг», оставил на нем коробочку варений для капитана военных моряков Бойза, наведался на корабль «Британия» капитана Белла, пил таунтонский эль, купил на борту два кувшина устриц, бочонок хороших галет и два маленьких бочонка требухи.

Воскресенье, пятое мая 1799

На рассвете отправился на берег в четверке, как раз в то же время, когда «Возмездие» дал сигнал флоту поднимать якорь. Вернулся и позавтракал на борту. Лодка с «Жемчуга» привезла мне несколько банановых стеблей. Разбили обшивку их лодки, пока грузили их В три часа дня «Принц Уэльский» дал залп из нескольких орудий. В пять вечера «Матильда» подняла якорь и подала знак «Дафне» возвращаться. На закате «Дафна» бросила якорь. Основная часть флота вышла за Серный холм. Они идут в Англию под конвоем «Возмездия» коммодора капитана Рассела; «Жемчуга» (32 пушки) капитана Балларда; «Пердрикса» (24 пушки) капитана Фэйхи. Вечером капитан Ричард Мэтсон[2] с «Дафны» и капитан Уизбич с военного шлюпа «Фаворит» ели устриц у нас на борту.

Понедельник, шестое мая 1799

Оставили Бастер вместе с «Принцем Уэльским», «Ястребом»[3], «Дафной» и военным шлюпом «Фаворит». Форт на Невисе дал залп в честь адмирала, когда он вернулся. На закате подняли якорь, когда некий капитан возвратился с адмиральского корабля.

Вторник, седьмое

Видели адмиральский корабль, прошли Редондо; вечером увидели Барбуду и прошли рядом с ней.

Среда, восьмое

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное