Карт-Бланш для Синей Бороды

– Она сделала их в форме лебедей, – Ален широко улыбнулся. – Она знала, что для меня лебедь – знак предательства. Так я понял, что в замке предатель, и что мне угрожает опасность.

– Тогда это ваш слуга… – начал Реджинальд, но в этот момент один из монахов шагнул вперед, тоже снимая капюшон.

Рыжие волосы так и засияли на солнце. Это был Пепе – вовсе не в тюрьме, а сопровождавший графа и короля в образе монаха.

– Мой слуга говорит, что не покушался на миледи и тем более не убивал леди Милисент, – сказал Ален. – Ты готов опровергнуть его показания, Оуэн?

– Разумеется, – Реджи пожал плечами. – Всё ложь. Графиня подтвердит это.

– Графиня? Женщина, которую ты запугал до смерти? – король пытливо посмотрел ему в лицо. – Что ж, я намерен провести тщательное дознание.

– Не надо дознания, – Ален отпустил меня и пошел по направлению к Реджи, хрустко разминая пальцы. – Вижу, этот тип от всего отбрешется, и язык у него без костей. Но есть другое средство – божий суд. Сэр Оуэн, как истинный рыцарь, ведь согласится на поединок? Только он и я. До смерти.

Реджинальд сорвался с места так быстро, что его не успели перехватить. Монахи, а за ними – король и Ален бросились в погоню, выхватывая из-под коричневых хламид длинные кинжалы.

Я бросилась за ними, но Пепе удержал меня:

– Ему некуда бежать, все выходы из замка перекрыты.

– Но они убьют его! – закричала я, вырываясь.

– Так будет даже лучше, – мрачно сказал Пепе.

– Нет! Не лучше! Не лучше! – я вырвалась и побежала следом за мужчинами.

Ален не знает главного… Не знает главного!..

Почему-то Реджи побежал не к воротам, а наверх.

Когда я догнала его и преследователей на вершине башни, Реджинальд стоял на самом краю стены.

– Остановите его! – завопила я, и от страха ноги стали словно каменные.

Встретившись со мной взглядом, Реджинальд расхохотался:

– Мой последний привет графу, графине и их счастливой семейной жизни! – он раскинул руки и повалился спиной с башни.

Король и Ален одновременно вскочили на парапет, глядя вниз.

Через несколько секунд они переглянулись и убрали кинжалы в ножны.

– Хороший полет, – заметил король, спускаясь со стены, в то время как его монахи толпились рядом, ругая за беспечность. – Я рад, что он избавил меня от необходимости придумывать ему казнь.

– А я бы попридумывал с удовольствием, – ответил Ален, следуя за ним. – Он хотел мою жену. Такое не прощается.

– Я думал, тут вселенский заговор, – продолжал король, – а всего-то – один сумасшедший!

– Вам не следовало утруждать себя, ваше величество, – ответил Ален. – Я справился бы и сам.

– Чтобы я пропустил такое веселье?! – изумился король. – Да я не испытывал подобного удовольствия с того самого времени, как мы брали Донжон!

– Славная была вылазка, – согласился Ален.

Мужчины пожали руг другу руки, потом запястья, потом опять руки – видимо, это был их условный знак еще со времен воинственной юности. Но сейчас я не могла умилиться подобным проявлением дружбы. Упав на колени, я стиснула ладонями лицо, понимая, что случилось то, чего я боялась.

– Маленькая графиня всё ещё не пришла в себя, – заметил король. – На твоем месте, Конмор, я подхватил бы её на руки и унес утешать.

– Отличный совет! – согласился Ален и шагнул ко мне, широко улыбаясь. – Всё закончилось, Бланш. Теперь не надо слез.

Он помог мне подняться и подхватил на руки.

Его величество шутливо благословил нас:

– Идите, дети мои, и будьте счастливы!

Они не слушали меня, хотя я опять и опять пыталась объяснить им, что же они натворили.

Я порывалась сказать Алену обо всем, но как только начинала, он либо закрывал мне рот поцелуем, либо начинал уверять, что не хотел испытывать моего сердца столь жестоким зрелищем, как он сам в гробу, но так было нужно, и прочее, и прочее.

Мы оказались в спальне, в мгновение ока я оказалась в постели, и Ален стащил монашескую хламиду, сорвал камзол и принялся за рубашку.

– Теперь нам никто не помешает, – сказал он, склоняясь ко мне. – Но прежде, чем всё случится, скажи, что ты прощаешь меня за рыбный запах. Мне он самому противен, но ванной тут не поможешь…

– О! Я ненавижу ваше мужское самодовольство! – закричала я, перебивая его любовные песни, и он, наконец, услышал меня. – Что вы наделали?! Что наделали! Ведь у него Гюнебрет!

Ален тут же выпустил меня из объятий:

– Гюнебрет? Где она?

– Сэр Оуэн похитил её, выманил из замка, – объяснила я, снова начиная всхлипывать. – Он угрожал мне, что убьет её, если я не отправлю вам отравленные конфеты и не выйду за него замуж! Но я не знаю, где он её прячет!

Граф выбежал из комнаты, на ходу заправляя рубашку в штаны. Я бросилась за ним следом и остановилась на лестнице, на втором этаже, с отчаянием наблюдая, как Ален раздает приказания.

Замок Конмор опустел.

Все мужчины, да и некоторые женщины отправились на поиски Гюнебрет. Король распорядился отправить поисковые отряды в Ренн и ле-Анже, и мне оставалось лишь ждать.

Глава 32