Карт-Бланш для Синей Бороды

– Твой гад-посыльный сказал, что ты меня срочно вызываешь. Я поверила и поехала.

– Очень глупо, – заметил Ален.

– Я поняла, что он врёт, когда свернули от Ренна, – продолжала Гюнебрет, пока мы шли к оставленным саням. – И тут он разворачивается и – бац! – мне прямо в глаз, с плеча! Как у меня тогда голова не раскололась – просто чудо.

– Он тебя ударил? – Ален произнес это сквозь зубы, и я поняла, что если бы Реджи не спрыгнул сам, то сегодня же он слетел бы с башни по чужой воле.

– Извини меня, – вдруг захлюпала носом Гюнебрет. – Я и правда перепугалась.

– Все, не реви, обморозишь нос, – Ален подсадил ее в сани, а потом помог забраться в них мне.

Я тут же принялась укутывать Гюнебрет. Она не возражала, продолжая рассказывать:

– Там были вода и сухари, и маленькая жаровня. Я ела и пила помаленьку, чтобы надолго хватило. Я же знала, что вы приедете за мной. Но, чёрт побери, почему так долго?!

– Юные леди не ругаются, – сказала я и наконец-то обняла её, пока Ален и Пепе разворачивали лошадей. – Очень много всего произошло, я потом расскажу тебе. Но сначала нам надо тебя согреть и напоить горячим молоком.

Мы завернули домой к моей матушке, чтобы позаботиться о Гюнебрет и дать отдых лошадям. Матушка была рада, хотя и испугана нашим странным появлением. В двух словах я рассказала про бесславную смерть Реджи.

– Кто бы мог подумать… – ахала матушка, суетясь о горячем питье и теплой одежде для Гюнебрет. – Такой милый мальчик… Кто бы мог подумать?!

– Яд проникает в сердца незаметно, – ответила я, обкладывая Гюнебрет горячими грелками.

Матушка уговаривала Гюнебрет полежать в постели дня три и хотела послать за доктором, но моя падчерица вскочила на ноги через два часа, чуть отдохнув и выпив горячего молока с пряностями. Если бы ей дали волю, она бы ещё и наелась до отвала, но мы побоялись, чтобы ей не стало плохо после недельного поста, и поэтому разрешали есть только небольшими порциями.

Наконец-то я рассказала мужу, что произошло после его отъезда. Коварство Милисент не особенно впечатлило его, а вот покушение на мою жизнь привело в такую же ярость, как и синяк под глазом Гюнебрет.

– Им повезло, что легко сдохли, – сказал он, темнея лицом.

– Не говорите так о покойных, – сказала я. – Лучше помолимся об их загубленных душах.

– Обойдутся без моих молитв, – ответил он ожесточенно.

Ален хотел вернуться побыстрее, потому что умчался из замка, оставив короля в неведении, и, несмотря на матушкины просьбы, мы отбыли в Конмор этим же вечером.

Сытая и умиротворенная Гюнебрет дремала, завернутая в меха, как младенец в пеленки, а мы с Аленом сидели по обе стороны от нее. За спиной Гюнебрет Ален взял меня за руку и нежно поглаживал ладонь и пальцы, поглядывая при этом так многообещающе, что у меня кружилась голова.

– Только приедем… – шептал он, – только приедем…

На половине пути нас встретили королевские гвардейцы во главе с его величеством.

– Конмор! – крикнул король, осаживая коня. – Какого чёрта ты исчез, не предупредив меня! – но тут он заметил спящую Гюнебрет и замолчал, молитвенно сложив ладони.

– Вот всё и закончилось, – пообещал мне Ален. – Теперь мы вместе, и нас никто не разлучит.

– Не будьте столь самоуверенны, – шутливо укорила я его. – Положитесь на волю небес, ведь небеса располагают, а вы только надеетесь.

– Сегодня мне никто не помешает, – зашептал он с обжигающей страстью. – Слишком долго я ждал!

– И я, милорд, – прошептала я в ответ.

– Ален, для тебя я – Ален.

И я послушно повторила его имя, потому что мне было радостно его повторять.

Во дворе замка нас встретили почти все слуги, и король, молодцевато присвистнув, объявил:

– Леди Гюнебрет спасена! По этому случаю каждый получит по две серебряные монеты! Устроим праздник и…

– Может, лучше подождать с праздником, мой король? – раздался холодный голос.

Слуги дали дорогу, и нам навстречу вышла женщина средних лет – полноватая, но с выразительным, породистым лицом. Ее подбородок дрожал, как будто она с трудом сдерживала негодование, а глаза метали молнии.

– Ригунта? – произнес король удивлённо. – Зачем ты здесь?

– Зачем?! – воскликнула она. – Затем, что мой супруг покинул меня, умчавшись куда-то совсем без охраны! Почему я узнаю о том, что вы обосновались в Конморе, от слуг, а не от вас лично?

– У меня не было времени, чтобы сообщить тебе, – примиряющее сказал король. – Не надо так гневаться, ваше величество.

Королева! Королева в нашем замке! Я выбралась из саней, чтобы приветствовать правительницу, как подобает хозяйке. Но мои поклоны и учтивые слова были восприняты без должной благосклонности.

– Так вот вы какая, – сказала королева, рассматривая меня с неудовольствием. – Такая маленькая, а от вас столько бед.

– Ригунта, – снова начал король.

– Позволено будет спросить, почему ваше величество такого мнения обо мне? – спросила я, чувствуя, как к моим щекам приливает кровь от подобных обвинений. – Разве я совершила что-то плохое, за что вы меня укоряете?

– Вы еще и нахалка, – королева прищурилась. – Моя крестница была совершенно права, описывая вас.