Карт-Бланш для Синей Бороды

– А ты делала здесь что-то недозволенное?

– Нет, милорд. Просто раскладывала подарки.

– Подарки?

– Вот этот справа – ваш, – указала я пальцем. – Это всего лишь безделушка, простите. Я не успела приготовить подарок сама. Но надеюсь, что вам понравится.

– Подарок для меня? – казалось, он не мог понять моих слов.

– Подарок для вас, – подтвердила я, прохромала к ёлке и взяла увесистый сверток из парчовой ткани – синей с серебром.

Но мой муж даже попятился, будто я предложила ему погладить змею.

– Лучше я посмотрю его… потом… – сказал он.

– Позовите с собой Гюнебрет, – сказала я, поставив подарок обратно. – И Барбетту с Пепе. Я хочу, чтобы все были счастливы в новом году, а значит, надо начать его с приятного. А что может быть приятней подарков?

– Я бы поспорил, – пробормотал граф и громко добавил: – Пойдем-ка, провожу тебя до твоей комнаты. Кто знает, откуда ты решишь упасть в следующий раз.

Торжественное вручение подарков я устроила перед завтраком.

Раньше мы с матушкой и сёстрами целый год тайком друг от друга готовили подарки к новому году. Это были рукодельные вещички, не требующие денежных затрат, но какую радость они доставляли нам! Сейчас же всё было наоборот – подарки, что я приготовила, были изысканными и дорогими, но те, кому полагалось их получить, смотрели на меня не слишком радостно. Я бы даже сказала – вовсе не радостно. Граф и Пепе – насторожено, Вамбри – хмуро, Барбетта – с удивлением.

– Милорд, это для вас! – объявила я, и мой муж осторожно потянул серебристый шнурок.

Остальные наблюдали за ним в напряженном молчании, как будто граф тянул за хвост ядовитого гада.

Внутри обнаружился сундук-ковчежец, на стенках которого были изображены рыцари конные и пешие.

– Очень красиво, благодарю, – сказал граф, даже не делая попытки открыть ковчежец.

– Откройте его, – посоветовала я.

Он открыл, но внутри было пусто.

– Там какой-то секрет? – спросил де Конмор и осёкся.

От шкатулки исходил пряный аромат, и стоило открыть крышку – как запахло праздниками, радостью и повеяло теплом.

– Колдовство… – прошептала Барбетта.

– Ну что вы, никакого колдовства, – я даже засмеялась. – Я положила за внутреннюю обивку палочку корицы. Теперь что бы вы ни хранили в этом ковчежце, всё будет напитываться приятным ароматом. А когда откроете – сразу вспомните новогодние праздники и тепло домашнего очага.

«И меня», – добавила я мысленно.

– Очень оригинально, – пробормотал граф.

– А это тебе, Гюнебрет, – я передала падчерице длинный узкий сверток. – К сожалению, я не знаю, что тебе может понравиться, но Барбетта говорила, что отец дарил тебе охотничью собаку, поэтому я подумала…

Вамбри застыла, как вкопанная, держа подарок и даже не пытаясь его развернуть.

– Ну же, – подтолкнул её граф. – Посмотри, что там.

Руки у девушки дрожали, когда она развязывала ленту. Ткань обёртки упала на пол, и вот уже Гюнебрет осторожно открывает крышку узкого футляра из синего бархата.

– Это кинжал королевы охоты, – пояснила я. – Он не перерубит гвоздя, но очень красив.

Подобным кинжалом признанная королева охоты давала знак покончить с раненой дичью. На клинке были выгравированы изображения лисы и фазана – очень тонко, так что каждое перышко и каждая шерстинка были видны. Я никогда не была на охоте, но даже мне понравилась эта изящная и опасная вещичка. Но Вамбри словно потеряла дар речи.

– Прекрасный подарок, – попытался поддержать меня граф. – Вамбри с ума сходит по охоте. Правда, королевой её ни разу не признавали…

Швырнув футляр с кинжалом, Вамбри опрометью бросилась прочь. Так и не сказав ни слова.

– Наверное, я не угадала с подарком, – пробормотала я, подбирая брошенные вещи.

Граф промолчал, а Барбета и Пепе переглянулись.

– Что ж! – я постаралась улыбнуться. – Мне надо получше узнать Гюнебрет, чтобы не ошибиться в следующий раз. А это – подарок для вас, госпожа Барбетта.

– Для меня?!

– Для вас, моя милая, дорогая госпожа Барбетта! Если бы не вы, я никогда бы не справилась с таким огромным замком, – я почти насильно заставила её взять подарок.

Добрая женщина отказывалась, краснела и бледнела, и уверяла, что ей достаточно жалованья, и она не ищет никаких дополнительных милостей.

С огромным трудом мне удалось убедить её принять подарок.

Я приобрела для служанки сундучок с зеркалом, встроенным под крышку, и с удовольствием наблюдала, как она разворачивала подарок и ахала, восхищаясь тонкой работой резчика.

– И для вас, господин Пепе, – я взяла ещё один сверток из-под елки. – Вы служите милорду верой и правдой, поэтому примите это от нас обоих – на долгую, прекрасную память.

Прежде, чем протянуть руку за подарком, Пепе сначала вопросительно взглянул на хозяина. Граф кивнул, разрешая. Для Пепе был приготовлен добротный кожаный кошелёк, в который я положила новенький золотой. Слуга поблагодарил меня, но я видела, что он больше озадачен, чем обрадован, и вертел кошелек в руках, не решаясь прикрепить его к поясу.