Карт-Бланш для Синей Бороды

– Накиньте простыню, господин граф. Если вам нравится разгуливать голышом, то для меня это не то чтобы привычно.

– Прости, – покаялся он. – Можешь смотреть, я прикрылся.

– Вот и хорошо, – я помогла ему вытереться, набросила халат сама и накинула халат на плечи мужа, после чего проводила разомлевшего графа до его комнаты.

Камин хорошо протопили, и в спальне было тепло. Я зажгла свечи и поднесла мужу еще один бокал:

– Теперь можете допить вино, а потом ложитесь в постель, на живот, я продолжу лечение.

– С большим удовольствием я сейчас лег бы на спину, – проворчал он.

– Когда вы уже перестанете болтать пошлости? – возмутилась я, укрывая его простынёй ниже пояса, после того, как он подчинился и, буквально, рухнул в постель. – Уберём подушку, теперь лягте ровно, руки вытяните вдоль тела, голову положите набок, вот так.

Устроив таким образом мужа, я опять сбросила халат, села на Алена верхом и размяла пальцы.

– Слушай, ты уверена, что мне не надо перевернуться? – граф зашевелился, и мне пришлось шлёпнуть его по спине, заставляя лежать смирно.

Я вылила в ладонь немного ароматического масла и начала растирать руки и плечи графа плавными движениями, объясняя:

– Мой отец долго болел, был прикован к постели. Поэтому я каждый день массировала его, чтобы кровь не застаивалась. Этому меня научил наш семейный доктор, он в молодости практиковал где-то на востоке и знал кучу восточных секретов. Так можно снять боль, вы расслабитесь и уснёте.

Я старалась изо всех сил, оглаживая руки графа от кончиков пальцев до плеч, массируя мускулы, разминая воротниковые мышцы.

Работа была нелёгкая, с непривычки заболели пальцы. Но ещё более нелёгким оказалось сидеть верхом на этом мужчине. Хотя на мне и были нижние штанишки – короткие, выше колена, но даже через их ткань и ткань простыни я ощущала твердые мужские ягодицы и чувствовала, как всё во мне разгорается от соприкосновения. Хотелось большего, хотелось обнять мужа, прижаться всем телом и застонать от наслаждения…

– Бла-анш! – застонал Ален, и я вздрогнула – так его голос отозвался в моем сердце. – Если ты остановишься, я умру тут же, под тобой.

– Молчите и получайте удовольствие! – приказала я ему, а себе пожелала не терять рассудка.

– Как можно молчать… А-а!..

– Больно?! – испугалась я, немедленно останавливаясь.

– Продолжай! Сделай так ещё раз! – начал умолять он.

– Разве можно отказать, когда вы так мило об этом просите? – засмеялась я, продолжая массировать под лопатками, крепко нажимая большими пальцами.

– Бланш… Если я умру, то знай, что я умер от счастья… – подстанывал он после каждого моего движения.

Я шлепнула его снова и занялась массажем, уже не слушая его стонов, и старательно прогоняя мысли, сводящие с ума.

Особенно усердно я работала с его больной рукой – сначала растирая кожу широкими легкими прикосновениями, потом усилила нажим, потом осторожно начала массировать пальцами. Мышцы были слишком твёрдыми, словно бы сведенными судорогой, но на боль граф не жаловался, и я понадеялась, что делаю всё правильно, и хуже точно не будет.

Наконец Ален начал постанывать реже, потом замолчал, а потом я обнаружила, что он спит. Спит крепко и спокойно, как младенец. Осторожно спустившись с кровати, я укрыла графа одеялом до плеч, бросила в жаровню веточку розмарина, подхватила халат и на цыпочках вышла из комнаты, решив, что заберу вино и душистое масло потом, чтобы не греметь сейчас склянками.

От усердия мне было жарко, рубашка прилипала к спине. Я отерла лоб тыльной стороной ладони, тихонько закрывая двери, и чуть не столкнулась с Вамбри. Она оказалась за моей спиной бесшумно, под стать отцу – бледная, лохматая. В темноте её можно было принять за привидение.

После того, как мы играли в карты, я думала, что мир, хотя и шаткий, установлен окончательно. Вамбри по-прежнему не заговаривала со мной без крайней необходимости, но с лестниц больше не сталкивала, и вообще, старалась обходить меня стороной – наверное, боялась отца.

– Боже, ты меня напугала, – прошептала я, схватившись за сердце.

Но Вамбри смотрела на меня, с такой ненавистью, что я так и не отняла руку от груди – лишь отступила на шаг, прижавшись спиной к стене.

– Много шлюх приходило в этот дом, – сказала девушка, сжимая кулаки, словно собиралась меня ударить. – Но ты – самая бесстыдная из них!

Я запоздало поняла, что она, должно быть, давно стоит здесь и слушает, как стонет её отец. Наверняка, она слышала и мой голос, и скрип кровати.

– Гюнебрет! – переполошилась я. – Ты всё не так поняла!

Но она только плюнула мне под ноги и убежала в темноту.

Глава 20

– Сегодня чувствую себя, как пятнадцатилетний юнец, – сказал Ален, когда утром мы встретились в кухне. – Готов проскакать пятьдесят миль – и даже без коня!

Он был уже в верхней одежде и натягивал перчатки.

Я собиралась жарить гренки к завтраку и взбивала яйца.

– Это благодарность? – спросила я, глядя на него через плечо.

– Да, это она, – ответил Ален, и его обычно суровое лицо смягчилось. – Когда я вижу тебя утром в кухне, в этом фартуке… – он замолчал, продолжая смотреть на меня.