Карта небесной сферы, или Тайный меридиан

– Какой такой операцией? – спросила Танжер.

Кой с восхищением посмотрел на нее. Палермо развел руки, словно заключая в объятия всех присутствующих и парусник. И все остальное море.

– По извлечению изумрудов. Я два дня следил за вами в бинокль… Дошло до вас? Мы теперь компаньоны.

– Компаньоны в чем?

– Да ладно вам… Чего крутить? Вы сделали свою часть работы… Отлично сделали. А теперь… Бог ты мой. Теперь это дело профессионалов.

– Мы в них не нуждаемся. Я же вам говорила.

– Да, говорили, правда. Но вы ошибаетесь. Я вам очень нужен. Или я… Бог ты мой. Или я с вами, или я вас уничтожу – вас и ваших морских волчат.

– Так компаньонами не становятся.

– Понимаю вашу точку зрения. И поверьте, мне отвратительна вся эта ерунда с пистолетами. Но ваша горилла… – Большим пальцем он показал на Коя. – Ладно. Я поклялся себе, что в третий раз он меня врасплох не застанет. И у Орасио сохранились о нем прекрасные воспоминания. – Машинально Палермо коснулся носа, глядя на Коя своими разноцветными глазами и с любопытством, и с укором. – Уж слишком он агрессивен, слишком драчлив, верно?

Кискорос подкрутил ус; его купоросно-желто-зеленая физиономия носила следы последней встречи с Коем на пляже в Агиласе, и, возможно, именно поэтому он был не столь уравновешен, как его босс. Ствол пистолета многозначительно повернулся в сторону Коя, и Палермо улыбнулся.

– Вот видишь, – и снова акулья улыбочка, – он хотел всадить тебе пулю в живот.

– Я бы предпочел, – внес свое предложение Кой, – чтобы пулю в живот получила чья-то шлюха-мамаша…

– Пожалуйста, без грубостей. – Палермо, видимо, это на самом деле шокировало. – Если Орасио целится в тебя, это еще не дает тебе права его оскорблять.

– Вы не поняли. Я имел в виду вашу мамашу-проститутку.

– М-да… Могу признаться, что и сам испытываю острое желание тебя застрелить. Но дело в том… В общем… Шуму будет слишком много, понимаешь? – Палермо, казалось, действительно хотел, чтобы Кой его понял. – А моему бизнесу шум ни к чему. Да и сеньору Сото это может обеспокоить. Мне, впрочем, надоели пустые разговоры. Я хочу наконец договориться. Пусть каждый получит свою долю… Мы ведь можем договориться? И пусть все кончится миром. – Он взял свой пиджак и жестом пригласил их следовать за собой. – Давайте устроимся поудобнее.

Он направился к полуразобранному сухогрузу, не оборачиваясь, чтобы проверить, принято ли его приглашение. Кискорос тоже просто указал им стволом пистолета, куда идти. Танжер, Кой и Пилото последовали за Палермо. Никто не велел им поднять руки, да и в поведении аргентинца не было ничего особо угрожающего; со стороны все это выглядело как прогулка дружеской компании. Но когда они подошли к трапу, ведущему на остатки палубы сухогруза, и Кой колеблясь чуть задержался, через полсекунды дуло пистолета упиралось ему в висок.

– Зачем же умирать так рано? – прошептал Кискорос нараспев, точно строчку из аргентинского танго.

Они шли по сырым полуразрушенным коридорам – с потолка свисали оборванные кабели, переборки были наполовину сняты, – потом по трапу, рядом с голыми ребрами шпангоута, спустились вниз.

– Теперь у нас состоится довольно длительная беседа, – сказал Палермо. – В приятных разговорах мы проведем всю ночь, а утром мы… Вот именно, утром мы все вместе вернемся туда. В Аликанте у меня стоит наготове полностью оборудованное судно. «Deadman’s Chest» к вашим услугам. Тайна и высокий профессионализм гарантируются. – Лично же Кою он насмешливо сообщил: – Кстати, на этом судне – и мой шофер. Просил передать тебе горячий привет.

– Куда вернемся? – спросил Кой.

Палермо, как всегда по-собачьи, посмеялся веселой шутке:

– Ну зачем эти глупые вопросы…

Кой только рот открыл. Он смотрел на Танжер, но та оставалась совершенно невозмутима.

– Есть ли другие варианты? – спросила она так, словно Палермо продавал энциклопедии в рассрочку. Голос звучал градусов на пять ниже нуля.

– Да, есть, – ответил Палермо, зажигая фонарик, – но для вас они менее приятны… Пожалуйте сюда. Осторожно, не ударьтесь головой. Будьте внимательны, впереди еще несколько ступенек. – Он спускался первым, и его голос в огромном металлическом корпусе сухогруза звучал все глуше. – Например, такой: Кискорос запирает вас тут на неопределенное время…

Он умолк, освещая для Танжер последние ступеньки трапа. Пахло ржавчиной, нечистотами и – совсем чуть-чуть – теми товарами, которыми некогда грузили этот корабль: древесиной, зерном, подгнившими фруктами, солью.

– Есть и третий вариант: Кискорос приканчивает вас выстрелом в голову.

Когда все наконец оказались внизу и Кискорос взял на прицел дорогих гостей, Палермо достал свою золотую зажигалку и запалил фитиль керосиновой лампы; ее слабый красноватый свет осветил собравшихся. Тогда Палермо погасил фонарик, повесил на какой-то крюк пиджак, положил в карман зажигалку и улыбнулся всей компании:

– Отойдите от трапа… Подальше… А теперь прошу устраиваться поудобнее.