Кастелау

«К сожалению, нет, – сухо отозвался Хекенбихлер и продолжил тем же высокопарным штилем, каким произносил свою новогоднюю речь: – Против господина Арнольда поступило заявление».

Интервью с Тицианой Адам

(14 октября 1986)

[На протяжении всего разговора звяканье столовых приборов.]

Надеюсь, тебе не помешает, если я попутно столовое серебро буду чистить? Хотя, конечно, никакое это не серебро. Но тускнеет ничуть не хуже.

Так докуда я в прошлый раз…?

Понятно. Как это произошло, когда они Вальтера Арнольда… Нас всех… «Будто удар хватил», так принято говорить, только это неподходящее выражение. Тут у меня прямо возле стойки одного удар хватил, так он вообще не… Никакого изумления. Скорее будто его кто душит. Язык вывалил, глаза закатил, одни белки только и видно. Пока «скорая» приехала, он уже того… Три пива, три шнапса, пакетик чипсов с паприкой, до сих пор помню. Но не пойдешь же на похороны, чтобы прямо над могилой вдове счет… Так о чем я хотела…?

Точно. Хекенбихлер вошел в Липовый зал и сразу прямо к Вальтеру Арнольду, а тот… В первую секунду у него лицо было как у перепуганного малыша, которого возле буфета застукали, как раз когда он в жестянку с печеньем ручонку запустил. Несмышленыш совсем. «Который даже до 175 сосчитать не может», – это Августин потом сострил. Он даже в этом случае от своих шуток дурацких удержаться…

Или у вас в Америке тоже статья такая имеется? Чтобы мужчины с мужчинами ни-ни…? У нас-то она тогда на полную катушку работала. Я вообще не понимала, почему Вальтер Арнольд так перепугался. Ведь что между этими двумя сизарями происходит – любому в деревне было… А уж когда он захотел из Басти актера сделать – ну, на такой бред только влюбленный способен. И тем не менее его ошеломило прямо, когда Хекенбихлер его… Или он всерьез полагал, что там, в Кастелау, в горах, другие законы? А может, все дело в том, что он уже звездой себя чувствовал. Ведь это, знаешь, очень меняет человека. Когда ты из года в год окружен успехом и славой, когда в любом кабаке тебе сразу же лучший столик, и люди от волнения заикаются, когда к тебе за автографом подходят со своими альбомами, где у них стишки всякие и фотографии кумиров… Тут хочешь не хочешь, а что-то с тобой происходит… Начинаешь и вправду воображать, будто ты пуп земли… Перед тобой все расступаются, все тебе дорогу дают, и ты мало-помалу привыкаешь думать, что так и надо, так и должно быть. Можно понять, так уж человек устроен. И до других тебе уже особо и дела… А они только скажут – «что с него взять, он уже звездюк». Если не что похлеще срифмуют. А Вальтер Арнольд – он ведь еще и тщеславный был, как я не знаю кто. Нет, правда, более тщеславного человека я в жизни не встречала. Ради карьеры он готов был по трупам идти. И даже не в переносном смысле.

[Пауза.]

Это все ты виноват, что я так много курю. Потому что заставляешь меня вспоминать.