Кастелау

Вальтер, проведя ночь за решеткой, теперь настолько неубедительно пытался представить сей факт сущей безделицей, что любой режиссер сказал бы ему: «Господин Арнольд, нельзя же до такой степени утрировать естественность». Его словам, что это, мол, всего-навсего недоразумение, никто не верил. Хекенбихлер – диктатор очень расчетливый. И ничего бы не предпринял, не лежи у него на столе соответствующая бумага. Мы все предполагаем, что этот донос наверняка связан с молодым Хольцмайером. Но Арнольд как-то сумел выкрутиться. И с тех пор как он снова среди нас, он невероятно любезен и предупредителен с каждым. Тити говорит, что однажды уже его таким видела, когда у него в Берлине какие-то трудности начались.

Со своего кресла критика я стараюсь не упустить детали постановки. Вальтер Арнольд, когда врет, глядит человеку прямо в глаза. Не прячет взгляд, как этого следовало бы ожидать, а, напротив, вперяется в собеседника. Не иначе, его в актерской школе таким уловкам научили. Он испытывает этот прием на каждом, и его собеседники – я вынужден был отметить и это – начинают соучаствовать в его вранье. Улыбаются, кивают, подхватывают сочувственно-изумленными «Ах вот как!», «В самом деле?». Хотя ни единому слову не верят. Что и ему самому отлично известно. Но все покорно исполняют на пару с ним этот менуэт вежливого вранья, и никто ни разу не сбился с шага.

Покуда Хекенбихлер не повторил свой вчерашний выход на бис. На сей раз с эскортом четверых вооруженных статистов. Направился прямо к Тити и властно протянул руку: «Ключи от подвала!» – потребовал он наиказеннейшим тоном, на какой только способен. Это всегда дурной знак, когда он начальника из себя корчит.

Я до того струхнул, что только на Тити смотрел, а на Вальтера Арнольда не глянул даже. Иначе говоря, я лица его в эти секунды не видел, но поклясться готов: он один нисколько не был удивлен происходящим.

Тити пыталась отцепить ключ от кольца, но у нее ничего не получалось. Тогда она всю связку ключей с пояса сняла и Хекебихлеру протянула, а тот ключи схватил и в сопровождении свиты прямиком к подвалу устремился.

Все-таки мозг человеческий странно устроен. В голове у меня все это время только две строчки Вильгельма Буша вертелись: «А в подвале том не пусто, там соленая капуста». Из стишка про Макса и Морица, где вдова-старушка Больте в подвал идет.

Ники Мельхиор был бледнее смерти, когда его вывели. Пожалуй, не только от страха. Просто слишком долго в темноте сидел.

Мы ведь все, конечно, сразу потянулись вслед за Хекенбихлером и его командой. Так что, когда все они из подвала выходили, мы в коридоре стояли и нам к стенке прижаться пришлось, чтобы им дорогу освободить, когда они схваченного арестанта мимо вели. Со стороны мы, наверно, как подозреваемые выглядели, которых полиция в шеренгу выстроила для опознания преступника. Хекенбихлер, во всяком случае, на каждого цепко так глянул – снизу вверх, росточком-то он и правда не вышел, – а потом сказал: «Я обязательно выясню, кто этого человека прятал. И без последствий это не останется».

За пособничество дезертирству, кажется, высшая мера полагается.

Письмо

Бишофсвизен, 11 октября 1988

Многоуважаемый мистер Саундерс!

Сегодня я получил письмо от госпожи Адам. Предполагаю, что мой адрес она узнала от вас.

Письмо это меня очень удивило. Конечно, я помнил госпожу Адам, сперва как киноактрису, потом по «Вацманну», но после того, как она после смерти мужа из нашей деревни уехала, мы все уверены были, что еще обязательно о ней услышим. Жить в Кастелау ей и вправду не очень подходило, хотя бы потому, что она после свадьбы мужнину фамилию брать не стала, а свою девичью оставила, что у нас, деревенских, вообще не принято. Думаю, тут в том причина, что она человек искусства и только поэтому фамилию менять не захотела.

У меня, кстати, в этой связи вопрос к Вам, на который Вы наверняка ответить можете. Правда ли госпожа Адам была на студии УФА настоящей кинозвездой? Я как-то раз, когда в Мюнхене был, случайно на магазинчик один набрел, где старые открытки с фотокарточками и автографами продаются, так вот – продавец там ее фамилии никогда не слышал. Зато у него целых три разных фотокарточки Вальтера Арнольда нашлось, одну я даже купил. Он на ней в соломенной шляпе малость набекрень. Если у Вас такой фотографии в вашей коллекции нету, я сделаю фотокопию и с удовольствием Вам пришлю. В том магазинчике такая же фотокарточка и с автографом имеется, правда, вдвое дороже.