Кастелау

На Вальтере Арнольде происходящие перемены отражаются иначе. Он теперь все больше недоволен фильмом, съемки которого мы столь старательно изображаем, а недавно и в самом деле попросил меня снова переработать сценарий. «По-моему, вся эта история как-то уже не очень соответствует духу времени, – сказал он. – Хотя бы по чисто художественным соображениям надо бы ее…» По чисто художественным соображениям? Я только рассмеялся. Его «художественные соображения» – это страх. Как бы все словеса о стойкости и мужестве до конца, которые я ему настрочил, не повредили его послевоенной карьере.

Послевоенная карьера. Кажется, можно и вправду уже о чем-то таком начинать думать.

Интервью с Тицианой Адам

(17 октября 1986)

Цветы? Мне? Ты что, разбогател?

Да еще и розы! Белые! К похоронам моим, что ли, готовишься? Не настолько я пока что больна. [Кашель.] Но ты ужасно милый человек, да будет тебе известно. Хоть и действуешь на нервы своим магнитофоном и расспросами дурацкими, но ты и в самом деле… Как, кстати, вчера была выручка?

Не страшно. Четверг всегда дохлый день. Они свои денежки на выходные приберегают. Зато уж сегодня… [Кашель.] Ты, кстати, не мог бы и сегодня меня подменить? Только на один этот вечер? Как-то я еще не на все сто…

Я же говорю, милый человек. Американец, но милый.

Ваза? Я тебе что, хозяйственный магазин? Нет у меня вазы. И цветов никогда не покупаю. А уж дарить тем более никто не дарит. Кроме тебя.

На кухне кувшин для воды стоит, можешь в него…

Белые розы…

[Пауза.]

Да нет же, не на ночной столик, там я их только опрокину и всё. Вон туда. К зеркалу. Видишь, их вдвое больше стало, вон какой теперь букет большой.

Нет, красиво, правда. Ты, бедняга, разорился из-за меня. Цветы. Давно уже мне никто… Белые цветы – в них что-то такое особенное, ты не замечал…? Тут и радость, и скорбь. Либо невинность, либо смерть. Там, в Кастелау, когда первые подснежники расцвели…

Подснежники? Не знаешь слова такого? Маленькие такие белые цветочки. Вроде колокольчиков. Самые первые по весне. Еще снег лежит, а они уже вытягивают головки…

Snowdrops? Может быть. В иностранных языках я не больно сильна. И никогда не была. Разве только, если на пластинках что… [Напевает.] „Snowdrops keep falling on my head“ [83]… Так о чем я рассказать хотела? [Кашель.]

Подснежники. Когда в том году первые показались, подумалось: ну вот, уж теперь-то наверняка что-то совсем новое начнется. Глупость, конечно. В том смысле, что подснежники каждую весну расцветают. Но такое чувство было, словно все вокруг тебе говорит: «Теперь все будет хорошо». Ну а получилось потом все… Как обычно в жизни и бывает.

Нет, я не пессимист. Вообще-то нет. Просто опыт…

[Пауза.]

Начало конца было, когда Вальтер Арнольд с этой новой своей идеей возник насчет фильма. Нет бы он очередной «природный талант» где-то откопал. Об этой истории он вообще больше не… Кстати, Басти Хольцмайер то и дело к нам в «Вацманн» заглядывал. Все никак поверить не мог, что его карьере в кино теперь уже… Как и отношениям с Вальтером Арнольдом. И всякий раз ужасно неловко было, потому что Вальтер делал вид, будто он Басти вообще не… А у того это просто в голове не укладывалось. По-моему, для Басти это и вправду большая любовь была, единственная. Поэтому он и потом, когда американцы пришли… Но я же вовсе не об этом хотела рассказывать. О чем, бишь, я?