И жены помогали в том мужьям,
Чтоб только величали их «мадам»,73
И разрешали б шлейф носить длинней.
Они с собою Повара везли,74
Чтоб он цыплят варил им, беф-буйи,
И запекал им в соусе румяном
Умел варить, тушить он, жарить, печь;
Умел огонь как следует разжечь;
Похлебку он на славу заправлял;
Эль лондонский75 тотчас же узнавал.
Большая язва на ноге гноилась.
Жаль, вкусные изготовлял он яства.
Был Шкипер там из западного графства.76
На кляче тощей, как умел, верхом
Висел, запачканный дорожной глиной,
Кафтан просторный грубой парусины;
Он на шнурке под мышкою кинжал
На всякий случай при себе держал.
И грузов ценных захватил немало.
Лишь попадись ему купец в пути,
Так из Бордо77 вина не довезти.
Он с совестью своею был сговорчив
Всех пленников, едва кончался бой,
Вмиг по доске спроваживал домой.78
Уже весной он был покрыт загаром.
Он брался торговать любым товаром
Знал все течения, любой маяк
Мог различить, и отмель, и утес.
Еще ни разу с курса не отнес
Отлив его; он твердо в гавань правил
Корабль он вел без карт и без промера
От Готланда80 до мыса Финистера,81
Все камни знал Бретонских берегов,
Все входы бухт испанских и портов;
И выцветшую бороду трепало;
От Гулля82 и до самой Картахены83
Все знали капитана «Маделены».
Был с нами также Доктор медицины.84
Врач лондонский соперничать не мог;
К тому ж он был искусный астролог;
Он, лишь когда звезда была в зените,
Лечил больного; и, связав все нити
Болезней он предсказывал исход, —
Выздоровления иль смерти сроки.
Прекрасно знал болезней он истоки:
Горяч иль холоден, мокр или сух
Как только он болезнь определял,
Он тотчас же лекарство назначал,
А друг аптекарь эту рецептуру
Вмиг обращал в пилюли и микстуру.
И с помощью взаимной наживались.
Ученостью и знаньем был богат он.
Он Эскулапа86 знал и Гиппократа,87
Диоскорида,88 Цельса,89 Гильбертина,90
Дамаскина,94 Гали95 и Галиена,96
Знал Авиценну,97 также Гатисдена.98
Был осмотрителен, во всем умерен,
Раз навсегда своей диете верен:
В Писании не очень был силен.99
Носил малиновый и синий цвет,
И шелковый был плащ на нем надет.
А впрочем, тратился он неохотно,
И золото — медикамент целебный101 —
Хранил, должно быть, как припас лечебный.
А с ним болтала Батская102 ткачиха,
На иноходце восседая лихо;
Она была порядочно глуха.
В тканье была большая мастерица —
Ткачихам гентским103 впору подивиться.104
Благотворить ей нравилось, но в храм
Вмиг забывала, в яростной гордыне,
О благодушии и благостыне.
Платков на голову могла навесить,
К обедне снаряжаясь, сразу десять,
Чулки носила красные она
И башмачки из мягкого сафьяна.
Лицом бойка, пригожа и румяна,
Жена завидная она была
Гурьбы дружков девичьих не считая
(Вокруг нее их увивалась стая).
В Булонь107 и в Бари,108 в Кельн,109 в Сантьяго,110 в Рим111
И трижды в град святой — Иерусалим112 —
Чтобы утешиться от горя там.
Она носила чистую косынку;
Большая шляпа, формой что корзинка,
Была парадна, как и весь наряд.
На башмачках она носила шпоры,
Любила шутки, смех и разговоры
И знала все приманки и коварства
И от любви надежные лекарства.
Он добр был, беден, изнурен нуждой.
Его богатство — мысли и дела,
Направленные против лжи и зла.
Он человек был умный и ученый,
Он прихожан Евангелью учил
И праведной, простою жизнью жил.
Был добродушен, кроток и прилежен
И чистою душою безмятежен.
Того, кто десятину забывал114
Внести на храм и на дела прихода.
Зато он сам из скудного дохода
Готов был неимущих наделять,
Воздержан в пище был, неприхотлив,
В несчастье тверд и долготерпелив.
Пусть буря, град, любая непогода
Свирепствует, он в дальний край прихода
Когда больной иль страждущий зовет.
Примером пастве жизнь его была:
В ней перед проповедью шли дела.
Ведь если золота коснулась ржа,
К чему вещать слова евангелиста,
Коль пастырь вшив, а овцы стада чисты?
Он не держал прихода на оброке,
Не мог овец, коснеющих в пороке,
А самому в храм лондонский сбежать: