Хищники

Второй – было над чем поломать голову. Как-то в порыве отчаяния, когда Велижанская в очередной раз отказалась выйти замуж за Авдонина, он сказал: все, что он имеет здесь, – ерунда! Вот там, мол, у него счет в банке. И

немалый.

Дагурова попросила ее уточнить, что значит «там».

Женщина пожала плечами и ответила, что это, видимо, за границей. Но высказала при этом мысль, что Авдонин, мягко говоря, сочинил. Дагурова уже имела возможность в этом убедиться – Эдгар Евгеньевич любил приукрасить свою персону. В частности, своего отца-инженера «произвел» в адмиралы, а маму в экономисты.

Объяснение в общем-то убедительно. Но Ольга Арчиловна взяла на заметку этот «счет в банке там». Последнее слово жирно подчеркнула.

Чтобы как-то скоротать время – она ждала звонка о результатах эксперимента с Мариной Гай, – Ольга Арчиловна несколько раз попыталась связаться со своими в

Ленинграде. Но к телефону никто не подходил. Так, впрочем, было вчера и позавчера.

Около двенадцати позвонил наконец вгиковский профессор Климентий Борисович.

– Актриса! Прирожденная актриса эта девочка! – гремел в трубке его восторженный голос. – Для нас это находка! Как она передала состояние охотника перед выстрелом! Вся – заведенная до отказа пружина! И потом –

взрыв! Попала! Поверите, глядя на нее, я видел убитого зверя!

– А стрелять? Стрелять она умеет? – не выдержала следователь.

– Складывается впечатление – да. Правда, результаты не очень высокие. Даже слабые… В десятку не попала, но при этом изобразила великолепного стрелка! Такое по плечу только настоящему таланту. Полное торжество системы Станиславского, моего учителя!… А знаете, товарищ

Дагурова, вы доказали: замкнулись мы в своих академических рамках! Да-да, замкнулись! – настойчиво повторял профессор, хотя следователь и не думала его разубеждать в этом. – Какие темы мы задаем для сценических этюдов?

Свидания влюбленных, встреча жены с мужем, считавшимся убитым на войне, юноша, узнающий, что его девушка полюбила другого… Из года в год одно и то же! А

ведь надо брать современные страсти. Спорт, туризм, урбанизм… Спасибо вам, от души спасибо…

– Ну что ж, я рада, – ответила несколько растерявшаяся от похвал Ольга Арчиловна. – Видите, как вы и говорили: убили двух зайцев…

– Вы, значит, своего тоже? – многозначительно спросил профессор.

– А вы? – вопросом на вопрос ответила Ольга Арчиловна.

– Двух мнений быть не может. Побольше бы таких талантов! И откуда! Чуть ли не из медвежьей берлоги?!

«Все-таки Марина умеет стрелять, – подумала Дагурова. – Но плохо… Кто же ее учил?…»

Пора было ехать на встречу с руководителем кафедры, доцентом которой был Авдонин. Ольга Арчиловна отправилась без всякого энтузиазма. Ничего существенного узнать она не надеялась.

По пути в институт Дагурова купила в трансагентстве билет на самолет, улетающий завтра вечером.

Завкафедрой Роберт Саркисович Багдасаров, армянин невысокого роста, но прекрасно сложенный и с лицом

Иисуса Христа, был немного старше доцента Авдонина.

Говорил он негромким голосом и от этого почему-то очень убедительно. Его рассуждения носили несколько философский оттенок.

– Поехал в такую прекрасную командировку, встретиться с чудной природой, а как обернулось… Расцвет сил, а судьба, видите, распорядилась по-своему… А были большие планы.

– Какие именно? – спросила Дагурова.

Они сидели в кабинете Багдасарова, заставленном чучелами зверей.

– Большому кораблю – большое плавание…

– Подавал надежды? – спросила она.

– Да чего-чего, а энергии у него хватало, – ответил Багдасаров.

– Давно его знаете?

– Порядком. В институте вместе проработали лет двенадцать.

– Ну а как он был в быту, в общении?

– Знаете, как-то неудобно обсуждать покойника. А потом, все мы люди, у каждого есть свои достоинства и свои недостатки… Достоинств у Эдгара Евгеньевича было больше…

Дагурова попросили Багдасарова быть откровенным –

для следователя интересно все.

– Что и говорить, – ответил заведующий кафедрой, – в лице Авдонина мы потеряли крупного специалиста, способного педагога. И просто хорошего человека… Правда, для меня было странным, что с докторской он тянул…

– Чем вы это объясняете?

– Отвлекался. Консультировался в Союзпушнине. Ездил в Ленинград и за рубеж на аукционы… – Роберт Саркисович вдруг спохватился: – Дело, конечно, нужное, престижное…

– А какие-нибудь конфликты у него с коллективом возникали?

Багдасаров вздохнул.

– Почти нет. Кроме мелочей. Не хотелось бы о них вспоминать… Человека нет… Лучше помнить о нем хорошее.

– И все же? – настаивала Дагурова.

– Этой зимой у нас с Эдгаром Евгеньевичем была одна стычка… Понимаете, последние три года он ездил в начале января в Кедровый, где вел наблюдения… И в этот раз у

Авдонина была намечена командировка на 15 января…

Вдруг ни с того ни с сего он просит отпустить его раньше, второго января!… Как раз была у нас учебная сессия, напряженная пора. Все заняты, и некем его заменить… И

все-таки Эдгар Евгеньевич уехал второго… Такой уже он всегда был: куда хочешь пойдет, а своего добьется…

Уговорил ректора.

– А как у него обстояли дела в материальном отношении?