Хищники

Она обкатывала ее со всех сторон, когда прощалась с заведующим кафедрой, когда ехала в Московскую городскую прокуратуру, чтобы получить санкцию на обыск в квартире Авдонина.

Первое, что пришло на ум: а вдруг Эдгар Евгеньевич уже успел потерять охотничий навык? Как музыкант, бросивший играть и потом снова вернувшийся к своему делу. Такое объяснение было возможно, но маловероятно.

Второе: заигрывал с кедровскими лесниками. Но тогда возникал вопрос: с какой целью? И убедительного ответа

Дагурова на него не находила.

Третий – самый тревожный вариант: Авдонину зачем-то нужно было, чтобы его считали плохим добытчиком…

Прокурор, выслушав доводы Ольги Арчиловны, дал санкцию на обыск. Дагурова отправилась искать дом Авдонина. Нашла быстро. Поставила в известность коменданта о предстоящем обыске: мало ли что, вдруг соседи всполошатся. Комендант помог следователю подобрать двух понятых – пожилую женщину-пенсионерку и молодого парня-слесаря.

Авдонин занимал двухкомнатную квартиру в роскошном кооперативном доме. Просторный холл, комнаты большие, раздельные. Одна служила ему, видимо, кабинетом. Стеллажи с книгами, письменный стол, диван, красочный ковер. А на стене шкура белого медведя. Было прибрано. Наверное, дело рук Аллы Петровны, матери

Авдонина.

В глаза следователю сразу бросилась цветная фотография Леонеллы Велижанской. Она стояла на столе в металлической рамке. А в палехской шкатулке лежало несколько визитных карточек. На иностранных языках. Дагурова попыталась разобрать. Какой-то представитель лондонской фирмы по продаже и закупке пушнины

«Ариович и Джекоб», господин из аналогичной голландской фирмы ХАБ НВ.

Тут же лежало несколько писем. Среди них Ольга Арчиловна отметила конверт с обратным адресом: «Шамаюнский район, заповедник Кедровый. Гай Ф. Л.». Было письмо и от Сократова. Дагурова решила изъять корреспонденцию Авдонина. Больше в этой комнате ничего примечательного не было.

Вторая комната, с золотистыми обоями, была обставлена очень уютно и располагала к интиму. Во весь пол красный ворсистый ковер, широкая тахта, покрытая шелковым покрывалом. Тут же журнальный столик с двумя низкими креслами под торшером.

В комнате еще стояли холодильник-бар и горка, уставленная рюмочками, бокалами и бутылками с иностранными напитками.

На баре внушительная стопка журналов с фривольными фотографиями полу- и совсем обнаженных девиц. Разглядывая снимки, слесарь-понятой многозначительно хмыкал.

Украшением авдонинского будуара служил, несомненно, комбайн: магнитофон, проигрыватель с механической подачей дисков, телевизор и приемник. Такой Дагурова видела впервые. Роскошный агрегат занимал полстены и был заставлен безделушками, явно привезенными из заграничных поездок. Зажигалки, диковинные куклы, сигаретницы, поделки из дерева и кости. Слесарь никак не мог оторваться от комбайна.

– Уйму денег стоит, – заметил он восхищенно. –

«Грюндиг»…

Собственно, делать ей здесь было больше нечего: все выставлено напоказ.

«А куда Авдонин девал постельные принадлежности?»

– вдруг подумала следователь. Тумбочки в комнате не было. Она подошла к тахте, попробовала приподнять тяжелый матрац.

– Помогите, пожалуйста, – попросила она понятого.

Тот охотно исполнил ее просьбу.

Действительно, одеяло, простыни и подушка прятались в специальное отделение под матрацем. Дагурова подняла их. Тут же лежали две книги и транзисторный приемник.

Обыкновенный, советский «Спидола-240». Он выглядел чужаком среди иностранных вещей, украшавших комнату.

Слесарь потянулся к приемнику.

– Точь-в-точь как мой, – сказал он, словно радуясь, что бывший обитатель квартиры такой же смертный. Он машинально нажал кнопку включателя, крутнул сбоку настройку звука. Приложил приемник к уху. – Как пустой –

удивленно посмотрел он на следователя.

– Что? – не поняла Дагурова. – Давайте-ка посмотрим.

Разобрать можете? – спросила она слесаря.

– Запросто.

Парень быстрым зорким глазом нашел, что ему нужно,

– серебряный десертный ножичек в горке с посудой. Несколько уверенных движений, и верхняя панель была снята.

– Ого! – испуганно воскликнул слесарь, глядя на следователя. – Вы только посмотрите!

– Что там?

Понятой опрокинул корпус приемника. Из него на журнальный столик потекли банкноты. Они текли и текли, расползаясь по полированному дереву. Ольге Арчиловне достаточно было мгновенного взгляда, чтобы понять: находка потрясающая. Это были доллары. В сотенных купюрах.

Добравшись до номера в гостинице, Дагурова первым делом связалась со своим начальством, Будариным. Нашла его дома: разница во времени, рабочий день там уже давно кончился. Начальник следственного отдела выслушал

Ольгу Арчиловну внимательно и спросил:

– Что вы намерены делать?

– Даже не соображу! – откровенно призналась следователь. – У меня уже билет на самолет, но… Это же не шутка – валюта! А что, если это связано с гибелью Авдонина?

– Доллары не шутка. Очень серьезно! – сказал Бударин.

– Так что, пока Пясецким занимаются врачи, пощупайте в

Москве, куда ведут доллары…

Разговор с Будариным разрешил последние сомнения.

Надо еще поработать в столице, не забывая, однако и о