Хлоп-страна

– К нам клиенты из всех пятидесяти штатов заглядывали, видите, даже Гавайи и Вашингтон, округ Колумбия, – сообщает официантка. – Мы тут местная достопримечательность. Шоссе строили, так специально нас обогнули.

А о Тони она что-нибудь слышала? Высокий парень с короткими тёмными волосами. Заказывает простые гамбургеры и молочные коктейли. Пытаемся найти признаки, по которым его можно бы выделить из толпы, но всё, что приходит на ум, – безнадёжные частности:

– Вонючие ноги, – перечисляем мы, – любимый фильм – «E. T.»[14], одежда на два размера больше, чем нужно.

Официантка погружается в себя, потом уходит на кухню. Мы сидим в уголке, играем с салфетками и посудой, ожидаем. У нас есть варианты: номер телефона Тониной мамы, мы держим его на случай, когда окончательно отчаемся. Это будет совсем уж тяжёлый случай. Мама Тони думает, что раз мы его лучшие друзья, мы всё время общаемся с ним. Как-то раз мы ей позвонили, она так разволновалась, решила, что с Тони что-то случилось. Мы потом её полчаса успокаивали, и по её ответам пытались понять, почему он не отвечает на наши звонки. В результате мы много чего узнали о сестре Тони, о его отчиме, больной бабушке, птице, которую она завела, чтобы заменить старую собаку Тони, и вдруг выясняется решающая новость: сестра Тони родила ребёнка, и он в Нью-Йорке, гостит у сестры.

Приходит другая официантка и требует, чтобы мы сделали заказ. Мы выбираем сэндвич один на двоих и кусок вишнёвого пирога. Тони бы этого не одобрил, но пить без него молочные коктейли совсем печально. Наш закуток завешан номерными знаками восточного побережья. Всеми этими эмблемами. Эмпайр-стейт-билдинг. Зелёный щит Вермонта. Омар Мэна. Маяки Массачусетса. «Живи свободным или умри» – это Нью-Гемпшир. Стереотип, казалось бы, а тоже напоминает о Тони. Тони ненавидит песню Пола Маккартни «Живи и позволь умереть».

Первая официантка возвращается, и вместе с ней приходит управляющая – женщина тридцати с небольшим, маленькая, темнокожая. Она говорит:

– Мы обычно так не делаем, но вы, похоже, нормальные ребята, а мы любим Тони, он хороший парень, и наш постоянный клиент, ему иногда даже приходит почта на наш адрес. В порядке исключения.

– Ну да, это мы посылали ему пакеты, – говорим мы ей. – Игрушку на день рождения и потом ещё комиксы.

– Понятия не имею, что было в этих пакетах, – говорит управляющая, – но это хорошо с вашей стороны, он любит подарки.

– Мы с ним старые друзья. Прилетели утром из Сан-Франциско, чтобы вместе встретить Новый год. Как бы нам повидать его?

– А может, он не хочет, чтобы вы нашли его? – говорит она. – Я, конечно, не знаю вашу историю, но есть же какая-то причина, почему он не дал вам адрес.

Хороший вопрос, мы такой вопрос не перестаём задавать себе сами. Ответа пока не придумали. Это его обычная рассеянность, говорим мы себе. Со своей мамой он поступает не лучше. Другое дело – понять, почему нам так важно найти его. Вот уже пять лет, как мы женаты, пять лет, как Тони уехал, сначала в Лос-Анджелес, а теперь в Сиэтл. Что же нам от него надо? Тони – наш лучший друг, практически член семьи, вот мы и стараемся. Да мы найдём Тони, мы всегда его находим, просто чтобы поесть втроём гамбургеры и попить молочные коктейли, а потом посмотреть один из наших старых любимых фильмов: «Чужие»[15], или «Гремлинов»[16], или «E. T.» Некоторые вещи в жизни нужно принимать как есть, новогодние каникулы с Тони – как раз такое.

– Такой уж человек этот Тони, – говорим мы управляющей. – С виду у него совершенно правильные мозги, он только путается с практическими деталями. Ему будет приятно увидеть нас. Мы его лучшие друзья!

Управляющая снова пристально смотрит на нас, а потом наклоняется и записывает адрес на салфетке. На толстой белой прямоугольной салфетке, сложенной пополам. Пишет по ней синим фломастером, чернила впитываются в бумагу и слегка расплываются, как будто пишет она в миске с молоком.

– Спасибо, – говорим мы. – Большое спасибо! Как вас зовут?

– Петра.

Нет смысла доедать вишнёвый пирог, если, может быть, скоро мы вернёмся сюда вместе с Тони. Оставляем какие-то чаевые и бежим в машину, искать его дом.

Квартира Тони на третьем этаже дома внутри лабиринта кварталов с другой стороны шоссе. Мы звоним в звонок и колотим в дверь с такой силой, что все птицы с соседнего дерева срываются в небо. Когда наконец Тони отворяет, мы видим его в дверном проёме в халате, наброшенном на голое тело. Три часа пополудни, но, кажется, мы разбудили его или прервали сессию марафона порно-онлайн. Волосы вздыблены. Длинные тёмные тени под глазами. Если не знать его лучше, можно подумать, что он под кайфом. Но Тони не пьёт, не курит, не глотает таблеток. Серьёзно, он очень правильный человек, самым ребяческим образом избегающий всего, что могло бы вызвать у него тошноту. Нет никакого объяснения его поведению. Это просто Тони.

– О, привет, – говорит он. – А что, уже Новый год?