Хлоп-страна

– Вечеринку? Какую вечеринку? – оживился Кристиан. – Вы нас пригласите?

Илай поспешил объяснить:

– Как? Разве ты не слышал? Вера сказала, что они с Травкой собирались наготовить еды – в общем, собрались отпраздновать одновременно Хануку и Рождество. В этом году они почти совпадают. Я себе записал… Думал, что всё решено.

– Ну, это была просто идея, которую мы с Верой обсуждали, – протянула Травка. – Кажется, в этом году не получится…

– У меня есть двоюродные родственники в Южной Калифорнии, – принялся рассказывать Кристиан. – Они пригласили нас к себе на праздники. У них в доме целый кинотеатр – кресла поставлены и всё прочее. И бассейн позади дома – настоящая Америка!

– Вы ведь не пропадёте без нас? – спросила Травка.

Вера не ответила, словно не услышала вопроса, и Илай ответил за неё:

– Наоборот. Мы на самом деле не отмечаем праздники. Вере в январе сдавать диссертацию, так что мы её совсем не увидим. Хотя было бы неплохо съездить покататься на лыжах – на озеро Тахо, например.

– На Тахо, – кивнула Вера и сделала большой глоток «Мимозы». – Или ещё куда-нибудь. Мне без разницы.

– У меня в Берлине есть друзья-евреи, – сказал Кристиан. – Они каждый год наряжают ёлку. Называется «ханукальный куст».

– Я знаю этот обычай, – кивнул Илай. – Но мы не наряжаем.

Повисла пауза.

Вера взяла очередной кусок пиццы – уже четвёртый.

– Ты что, стресс заедаешь? – спросила Травка.

Вера продолжала жевать, не отвечая.

Мимо прошла официантка, и Травка попросила счёт. Потом устроила большое арифметическое шоу с делением счёта на всех и доставанием денег. Таким образом, обед завершился.

Немного погодя они вышли на улицу. Пришло время прощаться, но что-то неуловимое не позволяло им разойтись. Кристиан предложил отправиться в кафе-мороженое, лучшее в окрестностях залива Сан-Франциско, в двух шагах отсюда. Они направились туда.

Солнечные лучи пробили наконец облачную дымку и хлынули сквозь сеть листвы на тротуар. С залива дул лёгкий ветерок.

Снова прошли мимо велосипеда, который поправила Вера: он неподвижно стоял на месте. Илай взял жену под руку, Кристиан тоже попытался ухватить Травку за руку, но та увернулась. Потом пошла рядом с ним, тихо говоря что-то на смеси датского с английским.

Вера несколько раз оглянулась по пути, и Травка каждый раз встречала её взгляд улыбкой. Если бы Вера откликнулась на предложение Травки и захотела пожертвовать карьерой ради мечты и приключений, она сумела бы дать понять это подруге. Но Вера ничего подобного не делала, и Травка прекрасно её понимала. Трещина между ними возникла давно и теперь с каждой минутой становилась всё шире.

Женщины шли рядом со своими мужьями до самого кафе. Там тоже оказалась очередь, и, дожидаясь мороженого, они понемногу обдумывали ситуацию и примирялись с ней. Для Веры, как решила Травка, ожидание счастья было подобно счастью, и причём наивысшему. «Возможно, так оно и есть, – думала Травка. – Возможно, она права».

Погода в Дублине (Пер. О. Логош)

Велосипеды удалось сдать в багаж по двести долларов за каждый, но сперва пришлось отвинтить педали. Мы упаковали кофеварку и расстались с чугунной сковородой. Родные и друзья, собравшиеся в аэропорту проводить нас, провели краткий курс молодого бойца на знание ирландской тематики: клевер, Камень Красноречия, взрыв бомбы в универмаге Harrods и прочее.

В перелёте от Сан-Диего до Лос-Анджелеса Дрю с фанатическим увлечением читал статью о почечной недостаточности, связанную с профилем его новой работы, а я тем временем перерабатывала своё резюме на европейский лад. По слухам, во время нынешнего экономического кризиса ирландские фирмы шарахались от местных бухгалтеров, как от нечистой силы, а американцы там всегда были в почёте – даже масштабы наших последних скандалов внушали им уважение. Честно говоря, сошла бы любая работёнка – подумать только, какое приключение мы себе придумали с этой Ирландией! Вот только ладони потели, хотя я и не думала нервничать.

Полёт из Лос-Анджелеса в Лондон задерживался по техническим причинам, которые сильно пахли утечкой топлива. Из путеводителя мы узнали, что Джеймс Джойс выбрал Дублин местом действия своих романов, потому что «это было “средоточие немощи”, и там никогда ничего не происходило». В Хитроу мы опоздали на пересадку и три часа нюхали духи и дегустировали спиртное, которое предлагалось на акциях магазинов Duty Free. Поздним вечером оставшиеся оптимисты полупустым челночным рейсом вылетели из Лондона в Дублин. Вложенная в карманы кресел ирландская независимая газета утверждала, что Ирландия послужит «восстановлению европейской экономики».

«Вы прилетели в “Baile Átha Cliath” – город брода с ивовыми изгородями», – извещала вывеска на крыше здания аэропорта. Наши вещи, всё наше мирское достояние, которое мы сдали в багажное отделение в Сан-Диего, включая два велосипеда без педалей, промахнулись и теперь были на пути в Мадрид. Если верить представителям авиакомпании, они сумеют догнать нас завтра.

– Что вы забыли в Ирландии? – спросил офицер иммиграционной службы.