Хлоп-страна

– Теперь, Летея, ты сможешь обсудить с Майклом оперу. Расскажи ему о чайке, разве такое увидишь, сидя в четырёх стенах? – предлагаем мы. – Представление мирового класса – абсолютно бесплатно, и не в каком-то там пыльном старом здании, а на бейсбольном стадионе с тысячами людей, с хот-догами и попкорном! Расскажи ему, что он потерял, окопавшись в своих музыкальных застенках.

– Ну что вы такое говорите, он и слушать об этом не захочет. И потом, я боюсь его, я, общительный человек, тут же немею, когда вижу брата. Он же всё время настроен против меня. Каждый мой шаг вызывает у него бурю протеста.

Летея пожимает плечами, и элегантная нитка ярких бус скользит по её платью, повторяя движение плеч. Мы восхищены этой маленькой стареющей женщиной, сохранившей выдержку и обаяние. Кажется, она в отличной форме, несмотря на больные колени. Несколько лет назад Летея сменила работу и теперь преподает в местном колледже итальянскую литературу. Точнее преподавала, пока из-за отсутствия денег её программу в начале этого семестра не закрыли. Есть что-то очень наивное, почти ребяческое в отношении Летеи к жизни: вот ведь оказалось, что она потеряла свой дом в шестьдесят шесть лет из-за того, что не смогла выплатить ипотечный кредит, да к тому же осталась без гроша в кармане. Об этом Летее следовало бы поговорить с братом: она лишилась жилья, что же ей делать дальше? Майкл – настоящий миллионер, он мог бы поддержать её. Мы догадываемся, что он заботится о сестре, во всяком случае встречается с ней каждую неделю в баре «Дублинец», чтобы сыграть в бильярд, и это притом что ни один из них не умеет играть в бильярд и никто из них не знает, о чём говорить друг с другом.

С братом Летее трудно общаться, зато она легко делится переживаниями с нами, в сущности, незнакомыми людьми. Мы встретились с ней только что, на стадионе, где оказались рядом на траве у первой базы. Мы пили колу, а Летея, дерзко нарушив правила стадиона, запрещающие стеклянные ёмкости и алкоголь, купленный на стороне, неожиданно достала из сумочки бутылку вина. После того как она предложила заменить воду в наших пластиковых стаканчиках на вино, мы мгновенно стали друзьями.

– Как это, опера без вина – такого не может быть! Я этого ни за что не допущу!

Опера, собственно говоря, вотчина Майкла. Он, по рассказам Летеи, настоящий оперный фанат, летом ездит на Вагнеровские фестивали в Байройте, несколько раз за сезон выбирается в Нью-Йорк, хотя и ненавидит этот город и в действительности не слишком высоко ценит Метрополитен-оперу. Для него это не просто способ приятно провести время, слушая музыку и наслаждаясь любимыми голосами, опера для него – это серьёзно. Он знакомится с разными записями, дотошно изучает либретто, прослеживает историю постановок; но Летея убеждена, что есть ещё мистическая сторона в его отношениях с искусством, он так странно суеверен – ей, например, известно, что некоторые рискованные решения по капиталовложениям он принимает, полагаясь на прозрения, которые посещают его после особенно драматичных постановок.

– Когда опера берётся изображать сложный характер, она непременно обобщает и возводит его к стереотипу, к самому общему месту, – объясняет Майкл Энджи. – И потом, используя власть музыки над сердцами людей, стереотипы ещё сильнее утверждаются в жизни. Если внимательно изучать язык оперы, она научит всему, что нужно знать о мире.

Сам Майкл никогда не назначает свиданий в опере, не приглашает деловых партнёров на представление из страха, что они вздумают обсудить с ним «великолепную постановку» или «красивую музыку», – когда дело доходит до оперы, у Майкла не хватает терпения выносить банальности.

– Уж лучше бы я взял в театр тебя, – говорит он Энджи, но Энджи его предложение не соблазняет. Летею тоже.

Летея останавливается, чтобы передохнуть, она прислоняется к перилам и смотрит на залив. Вдали туман толстым слоем опустился на воду и теперь быстро катится к городу. Он уже настиг приближающийся паром и частично накрыл его, от моста Бэй Бридж видна только часть, которая вырастает прямо перед нами, – остальное превратилось в мерцающий узор из крохотных бусинок воды.

– Что вы скажете, если спросят, почему вам так понравилась «Тоска»? – маленькая женщина отрывает взгляд от моста и с лукавым вызовом смотрит на нас.

Мы переглядываемся, и хотя никто из нас не разбирается в классической музыке, сегодня она околдовала нас, и мы, перебивая друг друга, отвечаем.

– Всё было здорово: дивная музыка, прекрасный летний вечер! Так хорошо, что казалось, будто слушать оперу не сложнее, чем смотреть кино.

– А какой занимательный сюжет: и заговор, и героизм, и любовь! И голоса у всех чудесные. А оркестр!

– Помните, как Тоска отбивалась от насильника, а? Очень актуально!

– Огромное зелёное поле, скопление людей – мне вдруг показалось, что зрелищу вернулся его первоначальный облик, который соединил нас с нашими древними корнями.