Хоббит

А был это Аркенстон, Сердце Горы. Так решил Бильбо по описанию Торина; и действительно, не могло существовать два таких камня, даже в таком огромном сокровище, да и во всем мире. Когда Бильбо поднимался, его внимание привлекло белое свечение. Оно медленно превратилось в бледный шар, полный жидкого света. Теперь, подойдя ближе, Бильбо увидел, что свечение пронизано многоцветными искрами: поверхность шара отражала огонь факела. Когда Бильбо взглянул на сам камень, у него перехватило дыхание. Огромная драгоценность у его ног светилась собственным внутренним светом и в то же время, ограненная гномами, которые когда-то выкопали ее в сердце Горы, она принимала в себя свет, падавший снаружи, и превращала в десятки тысяч сверкающих искр, которые становились блестками радуги.

Неожиданно рука Бильбо словно по своей воле потянулась к камню. Хоббит не смог взять камень в ладонь: слишком он был велик; но Бильбо поднял его, закрыл глаза и спрятал сокровище в карман.

«Теперь я действительно взломщик! – подумал он. – Наверно, нужно рассказать о нем гномам – как-нибудь потом. Они сказали, что я сам могу выбирать свою долю; я думаю, что возьму это, а они пусть забирают остальное!» И все равно у него было неприятное ощущение, что выбор этого удивительного камня не предполагался и что от него следует ждать неприятностей.

Бильбо пошел дальше. Спустился по противоположному склону груды, и гномы потеряли из виду искорку его факела. Но скоро снова увидели его вдали. Бильбо шел по полу зала.

Он шел, пока не добрался до огромной двери в противоположной стороне; здесь его освежило дуновение свежего воздуха, но оно же едва не загасило факел. Бильбо со страхом вглядывался вперед и различил очертания просторного туннеля и начало широкой лестницы, ведущей вверх, в темноту. И по-прежнему ни следа Смога. Бильбо уже собирался возвращаться, как к нему устремилась какая-то темная тень и коснулась его лица. Он закричал, споткнулся и упал. Факел выпал и погас!

– Надеюсь, это всего лишь летучая мышь! – жалобно сказал Бильбо. – Но что мне теперь делать? Где восток, юг, север и запад?

– Торин! Балин! Ойн! Глойн! Фили! Кили! – кричал он изо всех сил – в обширной черноте голос его звучал, казалось, совсем тихо. – Факел погас! Кто-нибудь, спуститесь и помогите мне! – на мгновение мужество ему изменило.

Гномы слышали вдали его слабые крики, хотя разобрали только слово «помогите».

– Что могло с ним случиться? – сказал Торин. – Конечно, это не дракон, иначе он бы не смог долго кричать.

Они немного подождали, но шума дракона не было слышно, вообще никаких звуков, кроме далекого голоса Бильбо.

– Ну, давайте, один из вас! Зажгите факел или два! – приказал Торин. – Кажется, нам придется помочь нашему взломщику.

– Наша очередь помогать, и я готов идти, – сказал Балин. – К тому же мне кажется, что сейчас это безопасно.

Глойн зажег еще несколько факелов, и все один за другим начали спускаться. Как могли быстро, гномы пошли по залу. Вскоре они встретились с Бильбо, который пошел им навстречу. Увидев впереди огоньки факелов, Бильбо быстро пришел в себя.

– Всего лишь летучая мышь и упавший факел, больше ничего, – ответил он на вопросы гномов. Хотя гномы испытывали облегчение, они склонны были поворчать, что испугались из-за пустяка; но не знаю, что бы они сказали, если бы Бильбо рассказал им об Аркенстоне. В сердцах гномов вспыхнул огонь при одном беглом взгляде на сокровища; а когда в сердце гнома, даже самого респектабельного, вспыхивает огонь страсти к золоту и драгоценным камням, гном становится очень храбрым и может даже стать свирепым.

И действительно, гномов больше не нужно было уговаривать. Всем не терпелось теперь осмотреть зал, пока есть возможность: гномы наконец поверили, что Смог далеко от дома. Каждый схватил горящий факел; и когда гномы бросили взгляд в одну сторону, в другую, они забыли о страхе и даже об осторожности. Заговорили громко, принялись перекликаться, поднимая драгоценности из большой груды и подставляя их свету, лаская их и ощупывая.

Фили и Кили повеселели. Они нашли много золотых арф с серебряными струнами и принялись наигрывать на них; а поскольку арфы были волшебными (и к тому же дракон их не трогал, потому что музыка его не интересовала), они по-прежнему были настроены. Темный зал наполнился давно замолкнувшими мелодиями. Но большинство гномов оказались более практичными: они собирали драгоценные камни и набивали ими карманы, а то, что не могли унести, выпускали со вздохом. Торин среди них оказался не последним; но он все время искал что-то и не мог найти. Искал он Аркенстон, но никому об этом не говорил.

Гномы сняли со стен кольчуги и оружие и вооружились. Торин выглядел по-королевски, в кольчуге из золоченых колец, с топором с серебряной рукоятью и с поясом, украшенным алыми камнями.

– Мистер Бэггинс! – воскликнул он. – Вот ваша первая награда! Сбросьте свой старый плащ и надевайте это!