Хоббит, или Туда и обратно

- Полминуты! – прокричал Дори, стоявший между Бильбо и следующим в цепи. Он ухватил хоббита за плечи, так сильно, как позволяли уставшие руки и тогда они побежали уже все, звякая цепями и очень прерывисто, ибо теперь не было рук, что держали их вместе. Спустя немного они вывалились из самого сердца скалы.

И тогда Гендальф запалил посох. Конечно это был он, но в тот момент они были слишком заняты, чтобы вызнавать, как он туда попал. Он подхватил свой меч заново и снова меч озарился собственным светом. Он пылал яростно и пылать заставляло его присутствие гоблинов поблизости; сейчас он был озарен голубым пламенем, от восторга убийства Верховного Гоблина. Для него не было проблемой рассечь что-либо, включая гоблинские цепи и освободить пленников так быстро, как только возможно. Это меч звался Глемдринг – Молот Врага, если вы помните. Гоблины называли его Ударом и ненавидели сильнее, если такое возможно. Оркрист тоже был спасен; Гендальф, принес также и его, украв у перепуганных стражей. Гендальф думал о многом и хотя он не мог сделать все, все же он сделал многое для своих друзей в этом тесном местечке.

- Вы все здесь? – спросил он, протягивая его меч обратно Форину с поклоном.

- Позвольте мне глянуть: первый – это Форин, второй, третий…одиннадцатый, Кили и Фили здесь? Здесь…двенадцать, тринадцать – и здесь же мистер Беггинс – четырнадцать. Так, так! Могло быть хуже. Но нет пони, нет еды и мы совершенно не знает где мы, плюс орды разъяренных гоблинов прямо за спиной! Вперед!

Они побежали. Гендальф был абсолютно прав: они начали различать гоблинскую возню и страшные крики далеко позади в проходах, из которых они пришли. Это заставляло их двигаться быстрее, чем когда-либо и бедный маленький Бильбо не мог бежать в половину той скорости – гномы летели вперед своим ужасающим шагом и временами оборачивались, чтобы посадить его на спины.

И все же гоблины двигались быстрее, да и дорогу знали куда лучше (коль уж они сами рыли туннели) и были безумно рассержены; настолько, что гномы слышали все ближе и ближе их вопли и свирепое завывание. Вскоре они смогли различать и шлепанье гоблинских ног, множества ног, которые уже казалось раздавались от только что пройденного поворота. Отблески красного пламени факелов уже были видны позади в туннеле, по которому они бежали, но они уже начали смертельно уставать.

- Зачем, зачем я оставил свою нору? – сказал бедный мистер Беггинс, молотясь о спину Бомбура.

- И зачем я только тащу несчастного маленько хоббита на охоту за сокровищами? – пробурчал Бомбур, который был толст и несся вперед обливаясь потом, пыша жаром и ужасаясь.

С этого момент Гендальф, а с ним и Форин оттянулся назад. Они повернули за угол.

- Поворачивайся! – воскликнул он. – Мечи из ножен!

Что они и сделали и гоблинам это не понравилось. В спешке обогнув угол в полной ярости, они налетели на Рассекатель Гоблинов и Молот Врага, сверкающие холодным и ярким светом. Передние побросали факела и успели закричать, прежде чем были убиты. Те, что были позади все еще кричали и отпрыгивали назад, сталкиваясь с набегающими.

- Укус и Удар! – вопили они в полном замешательстве и многие из них ринулись туда, откуда только что прибежали.

Прошло много времени, прежде чем они снова осмелились повернуть за угол. За это время гномы побежали снова, долгой-долгой дорогой в темных туннелях гоблинского королевства. Когда гоблины обнаружили это, они убрали факелы и скользнули следом тихо и неслышно, выбрав самых быстрый, остроглазых и с хорошим слухом. Они побежали вперед быстрее ласк в темноте, шумя не более летучих мышей.

Вот почему не гномы, ни Бильбо, ни даже Гендальф не услышали их приближения. Не могли они их и видеть. Но они были видимы гоблинами, которые тихо бежали следом и Гендальф притушил свет посоха так, чтобы тот давал бледный свет, помогающий гномам продвигаться вперед.

Совершенно внезапно Дори, снова несший Бильбо на спине, был утащен в темноту за спиной. Он вскрикнул и упал и хоббит скатился с его спины во мрак, ударившись головой о камень и больше он ничего не помнил.

Глава 5. Загадки в темноте.

Когда Бильбо открыл глаза, он подумал, а сделал ли он это на самом деле, ибо понять было непросто: темнота была такова, что можно было и не открывать. Рядом никого не ощущалось. Вообразите его испуг! Он ничего не видел, ничего не слышал и ничего не ощущал, кроме каменного пола.