Хоббит, или Туда и обратно

Вдруг раздалось бе-бе-бе! и внутрь проследовали несколько снежно-белых овец, ведомые большим, угольно-черным бараном. Одна несла белую одежду, расшитую по краям фигурками животных; другие на их широких спинах подносы с блюдцами, тарелками, ножами и деревянными ложками, которые собаки снимали и ловко укладывали на столы. Столики были низкие, низкие настолько, что даже Бильбо чувствовал себя удобно. Перед ними пони пододвинули две низких скамьи с сидениями из тростника и с маленькими короткими и толстыми ножками, для Гендальфа и Форина, тогда как на дальнем конце был пододвинут большой черный стул для Бьерна, подобной же конструкции (в котором он сидел, далеко задвинув свои длинным ноги под стол. Тут очутились все стулья, что были у него в холле и вероятно они были столь же низки, как и столы, для удобства животных, которые обслуживали его. Что же с сидениями для остальных? И они не были забыты. Другие пони вошли, катя перед собой круглые как барабан куски ствола, гладкие и отполированные и низкие даже для Бильбо; вскоре они расселись за Бьерновским столом и холл не видел подобного собрания уже много лет.

Они ужинали или скорее обедали, так как они не имели обеда с тех пор, как покинули Последний Гостеприимный Дом на Западе и распрощались с Эльрондом. Свет факелов и огня плясал на них и на столе стояли две свечи из пчелиного воска. Все то время, что они ели, Бьерн рассказывал грохочущим голосом истории о диких землях по эту сторону гор и особенно темном и опасном лесе, что раскинулся на Север и Юг в дне пути, препятствуя дороге на Запад, страшный лес Мирквуда.

Гномы слушали и трясли бородами: они знали, что вскоре предстоит опасный путь через лес и что это самая худшая опасность из тех, что им предстоит преодолеть, пока они наконец достигнут цитадели дракона. Когда обед был окончен, они принялись рассказывать истории о них самих, но Бьерн казалось, впал в дремоту и не обращал на них никакого внимания. Говорили они в основном о золоте, серебре, драгоценных камнях, о кузнечном деле, а Бьерна по видимому подобное ничуть не интересовало; в его холле не было вещей из золота или серебра, а несколько ножей были сделаны из простого металла.

Они еще долго сидели за столом с деревянными блюдцами для питья, наполненными медом. Снаружи наступила непроглядная ночь. Огонь в середине холла был сложен из свежих чурок, равно как и факела и они долго сидели в свете танцующего огня с высокими столбами позади них, с черными верхушками, как у деревьев в лесу. Была это магия или нет, Бильбо слышался звук ветра в стропилах и крики совы. Вскоре он начал клевать носом, однако голоса начали казаться громче, пока он всполошено не проснулся.

Большая дверь скрипела и хлопала. Бьерн исчез. Гномы сидели скрестив ноги на полу вокруг огня и похоже собирались петь. Некоторые их стихов были подобны этому, но их было намного больше и пение продолжалось еще долго.

Ветер наполнен увядшим теплом,
Но в лесу ни дрожал ни лист,
Там тени лежали и ночью и днем,
И темное кралось в них.
Ветер пришел из холодных гор,
И ревел, как прибоя волна,
Ветви стонали и лес рыдал,
Кралась плесень на гладь листа.
Ветер мчался с Запада на Восток,
Все движенье в лесу прекратив,
И свистящий глас далеко не замолк,
Крик и стон на его пути.
Шуршала трава, приникнув вниз,
И скрипел камыш чуть дрожа,
Зыби глади под небом холодным неслись,
Мчались рваные облака.
Он пришел к пустым одиноким горам,
Над драконьим логовом к ним,
Где был мрак прикрытием валунам,
И воздух заполнил дым.
Он оставил мир и направил лет,
Над простором ночных морей,
Сильный ветер Луну под парусом влек,
А свет звезд мерцал все быстрей.

Бильбо снова начал клевать. Внезапно поднялся Гендальф.

- Пришло время для сна, - сказал он, - но для нас, а не для Бьерна. В этом холле мы можем отдохнуть в полной безопасности, но призываю вас не забывать то, что сказал Бьерн перед тем как нас покинуть: вы не должны высовываться наружу и до тех пор, пока солнце не поднимется высоко вы в опасности.